Джулиан Барнс. Предчувствие конца

Впервые на русском — новейший роман, пожалуй, самого яркого и оригинального прозаика современной Британии. Роман, получивший в 2011 году Букеровскую премию — одну из наиболее престижных литературных наград в мире.

В класс элитной школы, где учатся Тони Уэбстер и его друзья Колин и Алекс, приходит новенький — Адриан Финн. Неразлучная троица быстро становится четверкой, но Адриан держится наособицу: „Мы вечно прикалывались и очень редко говорили всерьез. А наш новый одноклассник вечно говорил всерьез и очень редко прикалывался“. После школы четверо клянутся в вечной дружбе — и надолго расходятся в разные стороны; виной тому романтические переживания и взрослые заботы, неожиданная трагедия и желание поскорее выбросить ее из головы… И вот постаревший на сорок лет Тони получает неожиданное письмо от адвоката и, начиная раскручивать хитросплетенный клубок причин и следствий, понимает, что прошлое, казавшееся таким простым и ясным, таит немало шокирующих сюрпризов…

Отрывок из книги:

Вот что мне запомнилось (в произвольной последовательности):

— лоснящаяся внутренняя сторона запястья;

— пар, который валит из мокрой раковины, куда со смехом отправили раскаленную сковородку;

— сгустки спермы, что кружат в сливном отверстии, перед тем как устремиться вниз с высоты верхнего этажа;

— вздыбленная пенной волной река, текущая, вопреки здравому смыслу, вспять под лучами пяти-шести фонариков;

— другая река, широкая, серая, текущая непонятно куда, потому что ее будоражит колючий ветер;

— запертая дверь, а за ней — давно остывшая ванна.

Последнее, вообще говоря, я сам не видел, но память в конечном итоге сохраняет не только увиденное.

Ивлин Во. Мерзкая плоть

"Бурные двадцатые" в Англии. Время, когда викторианская мораль разрушена безвозвратно и на смену ей приходит бешеная жажда жизни, удовольствий и развлечений.

Осколкам недавно могущественной английской аристократии предстоит каким-то образом вписаться в новые времена и нравы, тон которым задают всемогущие ныне нувориши. Кто-то сходит с ума и гибнет. Кто-то с легкостью принимает правила игры.

А что делать всем остальным?

Отрывок из книги:

Всем было ясно, что качки не миновать.

Отец Ротшильд, иезуит, с чисто восточным фатализмом поставил свой чемодан в углу бара и вышел на палубу. (Чемодан был небольшой, из поддельной крокодиловой кожи. Инициалы, выдавленные на нем готическим шрифтом, были не отца Ротшильда — он в то утро попросил на время чемодан у лакея французской гостиницы, где провел ночь. Содержимое его составляло кое-какое белье, шесть очень нужных новых книг на шести языках, накладная борода и школьный географический атлас с испещренным пометками указателем.) Выйдя на палубу, отец Ротшильд облокотился о поручни, подпер ладонями подбородок и стал смотреть, как по трапу поднимаются пассажиры, все как один со сдержанно-опасливым выражением на лицах.

Большинство этих лиц было иезуиту знакомо, так как он обладал счастливой способностью запоминать все, что можно было узнать, обо всех, кто мог представлять хоть какой-то интерес. Язык его чуть высунулся наружу, и, не будь мысли пассажиров так заняты багажом и погодой, кто-нибудь из них мог бы заметить, как он похож на те гипсовые копии с химер собора Парижской богоматери, которые можно увидеть в витринах художественных магазинов, где они, покрашенные в цвет «старой слоновой кости», пытливо глядят на вас из-за наборов кистей и трафаретов, разноцветного пластилина и тюбиков с акварельными красками. Высоко над его головой, на фоне темнеющего неба, проплыл видавший виды «паккард» миссис Мелроз Оранг, неся на себе пыль трех континентов, а на палубу поднялась во главе своих ангелов сама миссис Мелроз Оранг, знаменитая проповедница.

Джордж Лукас: тайная любовь джедая

Этим летом в Чикаго стояла невыносимая жара, и Меллоди Хобсон мечтала поскорее закруглиться с делами: ей было необходимо привести все в порядок в своем чикагском офисе, ведь, возможно, она теперь здесь долго не появится. Дел оказалось просто невпроворот — как-никак Меллоди занимала пост главы совета директоров компании Dream Works Animation.

— Вас можно поздравить? — откуда ни возьмись подлетел к Меллоди задорный журналист со смешным фальцетом, никак не подходящим к его долговязой фигуре.

— Поздравить с чем? — оторопела Меллоди Хобсон.

— То есть как с чем? Со свадьбой, конечно! С самой крутой свадьбой века с самым крутым женихом века!

— А кто вас, собственно, сюда пустил? — Меллоди, секунду назад заливисто хохотавшая над чем-то с подругой, вдруг перешла на сухой, официальный тон. Впрочем, увидев вытянувшееся лицо парня, сменила гнев на милость:

— Слушай, не обижайся. Просто мой муж очень не любит, чтобы я давала интервью.

Тиль Швайгер: развод по-германски

Дана прислушалась к доносившемуся со второго этажа девчачьему визгу, осторожно, стараясь не щелкнуть ручкой, прикрыла дверь в комнату и, сев напротив мужа, посмотрела ему в глаза:

— Послушай, Тильман, так больше нельзя...

Ну вот, началось. Если Дана называет его полным именем, это означает, что она настроена на серьезный разговор... Сейчас она опять начнет задавать вопросы, на которые у него нет ответов... И если не пресечь эти разговоры на корню, настроение будет испорчено на весь день. А он встал сегодня в шесть утра и рванул из Берлина в Гамбург вовсе не для того, чтобы расстраиваться...

— Послушай, Дана, давай поговорим попозже... Вечером, когда мы с детьми вернемся из зоопарка...

Полюбить себя

И ничего-то мы опять не успели!.. А какие были планы, знали бы вы!.. Впрочем, наверняка у вас были точно такие же.

Во-первых, конечно, этим летом мы собирались «как следует организовать детский отдых». Ведь эдак невозможно жить!.. Сидеть на восьмом этаже, приладив наушники на перегретую голову, а ноутбук на безвольный живот, безостановочно пялиться в экран, где прыгают, бегают, стреляют, убивают, добывают - сколько это будет продолжаться?! Нет, а других интересов никаких нету?! Что за бессмыслица, пошел бы на улицу, съездил бы к дедушке, помог приладить навес, он там уже лет пять какой-то навес прилаживает, вот и помог бы!.. Тебе что, больше заняться нечем?! Нечем, нечем, мы прекрасно это понимаем, оттого и злимся, и орем, и негодуем. А чем заняться-то?.. Ну, про спорт, секции, корты, бассейны, волейбол по вечерам забыли. Какие секции, какой волейбол?! Корты по летнему времени стоят миллион за час, а может, два миллиона за два часа, на дверь спортивной школы прилажен висячий замок, чтобы враг уж точно не прорвался, единственный в нашем пригороде стадион несколько лет назад улучшили - теперь он красив дивной, сказочной, очень спортивной красотой, обнесен решеткой, охраняется вялыми людьми в формах и проникнуть на него нельзя. Ну бассейна у нас не было никогда, хотя последние лет двадцать ходят слухи, что вот-вот построят. Видимо, уже совсем скоро возведут, но пока что нет.