Честно говоря, я несколько сомневался, стоит ли мне писать колонку на тему современного российского патриотизма. Потому что при всей моей любви и привязанности к стране, где я родился и вырос, вряд ли могу считаться российским патриотом - хотя бы по простейшим формальным признакам. Во-первых, у меня шведское гражданство, а во-вторых, на Олимпиадах я болею за сборную Швеции. Но, может быть, это и неплохо, так как дает мне возможность взглянуть на явление со стороны.
Для начала попробую сформулировать тезис: патриотизм в последнее время стал важной составляющей качества жизни в России. Настолько важной, что он уже потихоньку начинает замещать собой остальные. Взять, например, Олимпиаду. Когда вы в последний раз слышали серьезную критику в адрес ее гигантского бюджета и того, насколько эффективно он тратился? Правильно, до ее начала. Уже шикарная церемония открытия изменила тон общения в соцсетях: «мне стыдно» стало намного меньше, зато «я горжусь своей страной» прибавилось. Еще через пару дней, когда стало ясно, что Олимпиада проходит прекрасно, что деньги разворовали не все, а значительную часть все-таки пустили на дело, и стадионы не только не разваливаются, но даже вполне привлекательно выглядят по телевизору, поутихли даже самые последовательные критики. Ну а уж когда в последний день Россия вырвалась в абсолютные лидеры медального зачета, а церемония закрытия оправдала ожидания, началась массовая эйфория, охватившая представителей практически всего политического спектра. Помню разговор с одной юной девушкой, которая вдень закрытия горячо меня убеждала: «Сэм, но мы ведь самая крутая страна, мы всех победили, правда!» Для меня этот день был несколько омрачен проигрышем сборной Швеции в хоккейном финале, поэтому, вместо того чтобы отдаться чужой эйфории, я начал задавать уточняющие вопросы: «А в чем еще Россия самая крутая? В здравоохранении? Науке? Образовании? Экологии? Технологических инновациях? Средней продолжительности жизни?» Я давно заметил, что в подобных спорах вопросы такого рода вызывают у оппонента ступор, ведь величие непостижимо по своей природе, его не обязательно «понимать умом». Нет, я, конечно, не против того, чтобы гордиться спортивными победами своей страны. У той же Швеции медалей намного меньше, чем у России, и каждое олимпийское золото становится чуть ли не национальным праздником. Но, может, как раз потому, что медалей немного, им радуются именно как медалям, как поводу поднять флаг и исполнить гимн, как успеху соотечественников, в конце концов. До национального величия не доходит. Я понимаю, что все это можно воспринять как брюзжание представителя страны, завоевавшей примерно в два раза меньше медалей, чем Россия (правда, при населении в четырнадцать раз меньше), но, с другой стороны, что с нас, шведов, взять? У нас даже Стокгольм отказался от подачи заявки на зимнюю Олимпиаду, так как посчитал, что эти расходы никогда не окупятся. Но это, очевидно, потому, что шведы воспринимают себя сначала налогоплательщиками, а уже потом патриотами. В России же вопрос о целесообразности вложения полутора триллионов рублей в олимпийский проект как-то сам собой рассосался и уже мало кого волнует. Деньги, кстати, не маленькие даже для такой богатой ресурсами страны. Эта сумма примерно равна трехлетнему бюджету на образование, пятнадцатилетнему бюджету на культуру, опять же трех летнему бюджету всего российского здравоохрания, трехлетнему бюджетному дефициту, ну и так далее... Но когда я говорю об этом со своими московскими друзьями, они реагируют со скепсисом, типа, ты что, наивный такой, думаешь, что не было бы Олимпиады, деньги потратили бы на школы, музеи и больницы? Украли бы каким-нибудь другим способом. А так у нас, по крайней мере, был праздник. И ведь не поспоришь же.
Ну да ладно, Олимпиада - это уже позавчерашний день. С тех пор случился Крым и еще более серьезный всплеск патриотических чувств. Крым, конечно, расколол общество и в клочья порвал френд-ленты. Но если выйти за рамки собственного круга общения и почитать данные социологических опросов, например от «Левада-Центра», то выясняется, что на крымско-сочинской волне рейтинг Путина достиг пятилетнего максимума и процентов семьдесят населения вполне поддерживают и одобряют любые действия властей в украинском кризисе. Причем многие радовались настолько громко и отмечали с таким размахом, что можно было подумать, что это лично они «отжали» Крым у лохов по соседству и сейчас им обязательно выдадут долю в законной добыче. А то, что «лох» оказался еще и фашистом, делало эту добычу особенно справедливой. В действительности все обстоит с точностью до наоборот: экономисты утверждают, что цена присоединения полуострова к России будет грандиозной и расплачиваться по счету придется всем — и тем, кто протестовал, и тем, кто твердо поддерживал. Одна лишь новая территория потребует дотаций на несколько миллиардов долларов в год, а сколько еще миллиардов потеряет российская экономика, если Евросоюз и США все-таки отважатся применить серьезные санкции? Можно, конечно, и эти деньги пересчитать в школах, больницах и университетах или, например, современных дорогах и фундаментальных научных исследованиях. А можно посчитать, что деньги вложены в массовые патриотические радость и гордость. И не факт, что это неудачное вложение. В нынешней России шанс у этих денег быть украденными и распиленными или просто некомпетентно разбазаренными действительно очень высок. А радость от того, что «Крым наш!», может легко получить любой желающий — независимо от уровня дохода, жилищных условий и качества получаемого медицинского обслуживания. Со стороны возникает ощущение, что патриотические чувства — это такая массовая анестезия, которая позволяет огромному количеству людей хотя бы на время забыть о множестве реальных проблем и почувствовать себя частью большого счастливого организма. Правда, в медицине анестезию применяют или при подготовке к хирургическому вмешательству, или когда больному уже ничем, кроме обезболивания, не помочь. Не знаю, насколько эта медицинская аналогия применима к общественной жизни, но вам не кажется, что под патриотическим наркозом общество готовят к ампутации чего-нибудь очень важного - например, гражданских свобод или сменяемости власти?
Я помню, что еще совсем недавно, на волне протестного движения зимы 2011/20! 2 года, главной претензией оппозиции к властям была коррумпированность. Кричалка «Путин — вор!» была одной из самых популярных на митингах и маршах протеста. Многие, например Алексей Навальный, по-прежнему пытаются усмотреть за всеми шагами власти стремление приумножить и сохранить свои неправедные богатства и сводят все к «золотым батонам» и шубохранилищам. Но я не уверен, что все по-прежнему упирается в деньги. Фаза первоначального накопления капитала давно завершена. Ну сколько еще можно построить дворцов, купить шикарных яхт и самолетов? Да и зачем, какой в этом интерес? Я уверен, что Олимпиада придумывалась не для того, чтобы братья Билаловы построили свой трамплин в восемь раз дороже сметы, а Якунин получил повод освоить $8,6 миллиарда на строительство сорокавосьмикилометровой дороги. Да и Крым «отжали» не с целью выделения и распила бюджета на его освоение (хотя, конечно, выделят и распилят). Все это - неизбежные побочные продукты, плата элитам за преданность и следование верному курсу. Да и роскошь резиденций не самоцель, а лишь обязательный и приятный атрибут царской, по сути, власти. По-моему, сейчас в ходу уже совсем другие мотивации: речь идет об идеологии, о новом мироустройстве, о месте в будущих учебниках истории, о благодарности потомков — в общем, о реализации проекта «Великой державе — великий государь». А великим можно стать только всерьез и надолго, желательно навсегда. Реализация этого проекта может оказаться крайне разорительной с точки зрения экономики. Возможно, значительно снизятся общепринятые и математически измеримые параметры качества жизни населения страны.
Разбегутся инвесторы, утечет пугливый капитал... Но есть и хорошие новости: в процессе будет выработано столько чувства национального величия, что хватит на всех и надолго. По крайней мере до тех пор, пока есть спрос. С предложением проблем не предвидится.
(с) Сэм Клебанов