В этой автобиографической повести под названием «Эмигрантка в Стране Магазинов» описываются от первого лица жизненные события находящейся в эмиграции российской девушки, очутившейся там после замужества за иностранцем. Действие происходит в одном из государств Европы. Помимо описания реальных событий в ней присутствует критический анализ происходящего и авторские размышления по различной тематике.
Отрывок из книги:
По приезду в Страну Магазинов я остановилась на квартире у одной своей знакомой, местной жительницы по имени Джуди. Помню, как та с порога заверила меня: «Главное, ни о чем не переживай. Подыскивай себе постоянное жилье спокойно, без спешки. Квартира у меня большая, трехкомнатная, так что своим присутствием ты меня нисколько не стеснишь». А уже на следующий день, отправившись ночью в туалет, я с удивлением для себя застала ее за подсчетом съестных припасов: продуктов в холодильнике и содержимого кухонных шкафов. Еще через несколько дней перед уходом на работу Джуди отключила горячую воду в ванной, в результате чего мне пришлось мыться под холодным душем, по-спартански стиснув зубы. И чем дальше, тем хуже. Спустя четверо суток она неожиданно запретила мне пользоваться светом в ночное время. И хотя в первый же день моего проживания на ее территории мы договорились о том, что будем пополам оплачивать коммунальные услуги и питаться друг от друга отдельно, тем не менее все указывало на то, что мое двухнедельное присутствие в квартире у Джуди было ей в тягость. Тогда, чтобы хоть как-то умилостивить свою недовольную квартирную хозяйку, я дала ей денег на оплату коммунальных услуг за два месяца вперед. Однако и после этого кислая мина с ее лица не исчезла. «Ничего не поделаешь, насильно мил не будешь», – решила я, в то же время не понимая, зачем Джуди предложила мне у нее пожить, когда я совершенно спокойно могла бы устроиться в отеле, где у меня по крайней мере был бы необходимый минимум удобств и уж во всяком случае не возникло бы проблем со светом и горячей водой. В итоге я утроила свои усилия по поиску жилья, которое было бы мне по карману.
Снять себе отдельную квартиру я не могла из-за отсутствия необходимой для этого суммы денег, а потому остановилась на более дешевом варианте – комнате. Посмотрев за три дня с десяток квартир, в конце концов я остановилась на небольшой комнатушке в доме, расположенном в самом центре столицы. Кстати сказать, уважаемые соотечественники, вы, наверное, думаете, что в Европе коммуналок не существует? А напрасно. Хотя, в общем, откуда вам знать о том, чего по телевизору никогда не показывают и о чем экскурсионный гид не поведает даже по секрету? К вашему сведению, в европейских странах так же, как и в России, комнаты в квартирах обычно снимают стесненные в средствах люди. Как правило, туда поселяются разведенные, студенты, местные алкоголики и наркоманы, а также только что прибывшие в страну эмигранты. В частности, в квартире, в которую я въехала, было четыре комнаты. Кроме меня и самой хозяйки, там проживало еще два человека, родом из соседних европейских стран. И если до моего прибытия жильцами этой большой коммуналки тщательно соблюдалось правило очередности ее уборки, то узнав, что я – эмигрантка из России, мои европейские соседи тут же расслабились и с тех пор ни разу не убирали общую квартирную территорию. Признаться, это обстоятельство меня до глубины души возмутило, и впоследствии в разговоре с квартирной хозяйкой я неоднократно пыталась восстановить хотя бы минимальную справедливость. Однако она от какого-либо вмешательства в тему уборки решительно самоустранилась, отрезав: «Вам самим виднее, как ее организовать, ничего, договоритесь», – но при этом, заметив грязный пол или лежащую на мебели пыль, информировала о необходимости уборки почему-то только меня. Как известно, худой мир лучше доброй войны, а потому я не стала заострять эту проблему, оставив все, как есть, а свое свободное время посвятила поиску очередной работы.
Не знаю, откуда бывший муж узнал о моем возвращении в Страну Магазинов, но буквально через неделю после моего прибытия он чуть ли не ежедневно стал названивать мне по телефону, настаивая на встрече. «Ну, пожалуйста, – умолял он, – мне очень нужно с тобой поговорить». В принципе, я и сама была не прочь с ним увидеться, чтобы окончательно обсудить тему развода, который существовал пока только на словах, а не в документах, и мне не терпелось довести это дело до логического завершения. Но к моему удивлению, при первой же встрече муж решительно отказался оформлять со мной официальный развод. «Не понимаю, что тебе еще от меня надо? Твоя лучшая подруга (Чуланщица) уже родила. Ходи к ней в гости, меняй пеленки ее ребенку и получай удовольствие от их компании. Ведь, насколько я понимаю, ты именно этого хотел?» «Нет, не этого», – виновато взглянул на меня он. «А чего тогда?!» – не поняла я. «Я только хочу сказать, что… Я подумал и не претендую на то, чтобы ты меня простила. Не думаю, что после случившегося ты меня вообще когда-нибудь простишь… Просто хочу попросить: можно я буду тебе иногда звонить? Пожалуйста… Можно?» – вцепился он в меня по-собачьи преданным взглядом. «Н-н-не знаю. Ну тебя на фиг! А вообще-то ладно, звони, если хочешь…» – ответила я, махнув рукой. Ведь в случае чего, кроме него и подруги Тани, в Стране Магазинов ждать реальной помощи мне было не от кого.
* * *
Шло время, и наша с мужем прежняя дружба стала постепенно восстанавливаться. И хотя мы продолжали жить по отдельности, тем не менее иногда встречались в каком-нибудь баре за чашечкой кофе, перезванивались и даже периодически проводили вместе выходные дни. Тем временем я устроилась на работу в магазин спортивного снаряжения, принадлежавший крупной местной корпорации, у которой в других городах страны было еще несколько торговых точек такой же, спортивной, тематики. Сотрудницы отдела кадров этой фирмы положительно оценили мое владение русским языком и направили меня на работу кассиром в огромный центральный магазин, куда в разгар туристического сезона частенько заглядывали российские туристы. Здание этого магазина напоминало собой громадную водонапорную башню с круглым лестничным пролетом, а торговые секции каждого этажа отгораживались от центральной спиралевидной лестницы высокими решетками по типу балконов, с которых открывался обзор всего, что происходило на нижних этажах. Именно поэтому самые отменные сплетники из числа служащих чуть ли не на коленях умоляли начальницу отдела кадров перевести их в секции, расположенные на верхних этажах магазина, откуда они смогли бы насладиться непередаваемым ощущением «всевидящего ока».
Первые три месяца работы по контракту считались пробными, что означало получение минимальной оплаты труда и максимальное количество подзатыльников, получаемых со всех сторон. Пользуясь тем, что первое время я была на птичьих правах, напарницы по работе к началу моей смены то и дело «забывали» сходить на склад за сумками, оберточной бумагой, лентой для кассовых чеков и частенько оставляли меня без мелких купюр и монет на сдачу. В результате, для того, чтобы устранить все эти недоделки, мне приходилось являться на работу минут за пятнадцать-двадцать до ее начала. Начальницей кассиров этого магазина была толстенная Маргари – женщина приблизительно пятидесяти лет, обладавшая весьма своеобразной внешностью. Лицо у нее было широким и равномерно округлым, брови – дугой, нос – картошкой, глаза – крупные, навыкате, а рот складывался из двух длиннющих губ: тончайшей, как нить, верхней, и толстой, вывернутой наружу, нижней. Вероятно, она и сама понимала, что своей внешностью напоминает заправского клоуна-убийцу из ставшего классическим фильма ужасов. Однако при этом не только не пыталась с помощью макияжа скрыть свои недостатки, но, похоже, даже ими гордилась, выставляя всем напоказ. Другими словами, Маргари красила свое лицо так, что клоунские черты становились подчеркнутыми, гротескными и еще более устрашающими. А в довесок к экстравагантной внешности отличительной чертой характера моей начальницы была удивительная бестактность, временами переходящая в откровенное хамство. Перемещаясь от одного этажа к другому, практически в каждой секции она чуть ли не ежедневно умудрялась с кем-нибудь поругаться. По мнению самой Маргари, происходило это потому, что она любила говорить правду, однако ее собеседники как назло неадекватно на это реагировали. В то же самое время Маргари ревностно следила за тем, чтобы кто-нибудь из сослуживцев не сболтнул о ней чего лишнего, и решительно пресекала на корню любую попытку кого-либо сказать правду о ней самой. А если это происходило, то в таком случае она незамедлительно наказывала болтуна, пользуясь всеми доступными ей способами.
Непосредственной помощницей у начальницы по кассам была тихая лилипутка Элиза. Именно ее несколько лет назад Маргари выдвинула на эту должность из всего кассирского коллектива, сделав своей правой рукой. Впрочем, вряд ли такой выбор был обусловлен желанием социально реабилитировать бедняжку Элизу, поскольку Маргари, совершенно не стесняясь в выражениях, прилюдно и во весь голос то и дело отпускала в ее адрес выраженьица следующего содержания: «Долго же ты, милая моя, семенила сюда своими коротенькими ножонками! Со следующей зарплаты либо купишь ходули, либо учись быстро бегать. Поняла меня?», или «У тебя что, дорогуша, с головой не все в порядке?! Зачем тогда она вообще тебе нужна, да еще такая огромная, как тыква?!» или «Слушай, Элиза, вижу, ты уже долго за кассой стоишь. Ноги-то, небось, отекли. Пойди, отдохни, попрыгай немного, заодно, может, дотянешься до выключателя и свет на складе включишь». В ответ несчастная Элиза одаривала регулярно хамящую Маргари как бы по-детски наивным взглядом и почти все время молчала. «Как бы» в ее случае означало мягкую форму притворства. Такая маска детской непосредственности служила Элизе в качестве механизма, позволяющего не злить свою начальницу и вместе с тем осуществлять процесс переноса услышанной информации из одного уха в другое, а оттуда – прямо в окружающую среду, без какого-либо предварительного мысленного переваривания. По такому же принципу, например, в автомобилях происходит выброс выхлопных газов.
Относительно же коллектива моих напарниц по работе скажу, что он был весьма неоднороден по своему составу. Оно и понятно, ведь в общей сложности нас там насчитывалось около десяти. Помню, как-то раз, в самый разгар новогодних праздников, перед открытием магазина директор собрал весь персонал для оглашения изменений в рабочих перерывах. В тот день я замешкалась в раздевалке, и чтобы занять место среди кассирш, мне пришлось протопать от начала до конца этого ряда. Таким образом я получила возможность внимательно рассмотреть всех своих сотрудниц. В целом охарактеризовать увиденное можно было всего одним словом: «О, ужас!» Полная коллекция работавших на кассе представительниц слабого пола напоминала какой-то немыслимый парад уродок! Во избежание голословности опишу это зрелище чуть подробней. Возглавляла колонну высоченная, здоровенная и рыжеволосая Каролина, рост и объем талии у которой были точь-в-точь как у известного персонажа Обеликса. Следующей стояла Элена, широко улыбаясь своими огромными лошадиными зубами на длинном лице. Из-за нее выглядывала лысоватая и кривоногая Сабрина, затем – грудастая София, с короткой стрижкой и оттопыренными ушами. Далее стояла смотревшая на всех исподлобья, квадратного телосложения, мужеподобная Нанси, волосы у которой от бесконечного окрашивания отливали каким-то странным зеленоватым оттенком. За ней навытяжку, как солдат, возвышалась Барбара, лицом напоминавшая собаку породы мопс, поскольку курносый нос у нее был настолько вздернут кверху, что казалось, будто таким он стал после какой-то травмы или чудовищной пытки. Другая кассирша, Бетти, имела один, но довольно существенный недостаток. Обладая пышными телесными формами, она ходила на работу почти голой, однако на любой комментарий, отпущенный кем-нибудь по этому поводу, очень сильно обижалась, иногда даже до слез. И, наконец, замыкали колонну лилипутка Элиза со слоноподобной и клоунолицей начальницей Маргари. В ряду этих женщин с, мягко говоря, нестандартной внешностью, не хватало только меня, вечно щурившейся на покупателей, поскольку по не понятно откуда взявшейся у меня привычке очки я надевала только для просмотра телевизора и вождения машины, а все остальное время, несмотря на пару минусов на каждом глазу, ходила без них. В итоге, когда я добралась до конца ряда и заняла там по праву причитавшееся мне место, то за счет вышеописанной характеристики тут же органично вписалась в коллектив своих сотрудниц.
Помню, как-то раз, в самом начале рабочей смены ко мне подошла Маргари и сходу начала хвастаться: «А ты в курсе, что у меня есть дочь? Ей сейчас тринадцать лет. Она у меня замечательная девочка, не то что типичные засранки ее возраста!» А на мой вопрос, чем же она от них отличается, Маргари с удовольствием пояснила: «Представляешь, какая она у меня умница! С удовольствием, три раза в неделю, чистит до блеска ванную с туалетом!» «С удовольствием?!» – переспросила я. «Ну конечно, ведь это же наш туалет, семейный, а не чей-нибудь там», – самодовольно заключила Маргари. «А-а-а… Я, вообще-то, тоже свой толчок чищу, но без удовольствия, – призналась я. – Не знаю почему, наверное, все дело в призвании, которого у меня к этому занятию никогда не было…» Маргари тут же осеклась, окатила меня с ног до головы недружелюбным взглядом и вынесла вердикт: «Последнюю неделю до конца пробного месяца будешь работать в кассе на первом этаже». «Ох, не надо было над ее дочерью подшучивать, – запоздалое раскаяние искоркой промелькнуло у меня в голове. – Не зря же умные люди говорят: “Слово – серебро, а молчание – золото”».
По правде сказать, кассы первого этажа представляли собой рабочее место, куда ни одна кассирша нашего магазина не стремилась попасть. Самих кассовых аппаратов, расположенных напротив центрального входа, было три, а пространства за ними хватало максимум на двоих человек, и то довольно хлипкого телосложения. В результате этого во время работы создавалась неподдающаяся описанию толкучка. Стоявшие там кассирши, рассчитывая клиентов и укладывая приобретенные ими товары в сумки, постоянно задевали друг друга локтями и коленками, а когда звонил телефон, то попытка всех сразу до него дотянуться со стороны выглядела как нешуточная потасовка. К тому же мне не повезло еще и в том, что одной из моих напарниц была высоченная толстуха Каролина. Существует такая пословица: «На вкус и цвет товарищей нет», – и я с этим утверждением полностью согласна. В окружающем нас мире должно присутствовать разнообразие телесных пропорций, а потому критиковать Каролину за ее знойные формы считаю совершенно неправомерным. Однако же суть проблемы заключалась не столько в крупноразмерности моей напарницы по работе, сколько в нашей с ней пространственной близости. Если кому-нибудь из вас, уважаемые читатели, довелось провести полный рабочий день рядом с человеком, обладающим гигантским телосложением, то вы меня, безусловно, поймете. Все дело в поте, который стекает с круглых телесных объемов такого гражданина или гражданки бурной рекой, и резком, отвратительном запахе, от которого некуда деться. Как известно, количество выделяемого пота зависит не только от степени полноты человека, но и от температуры воздуха, а потому в жару его образуется еще больше. Однако, несмотря на это, даже в сравнительно прохладной воздушной среде мускулам, вращающим десятки килограммов жира, приходится затрачивать неимоверные усилия, в результате чего организмом выделяется большое количество липкой и вонючей жидкости.
Полагаю, что именно это является одной из причин, по которой тучным людям зачастую не везет в любви. Представьте себе, что вы – девушка и только что парень очень крупных пропорций выразил желание с вами познакомиться. Итак, вы преспокойненько стоите себе и размышляете на тему, быть этому знакомству или не быть, а в это время до вашего носа долетает запах пота, исходящий от этого самого Илюшеньки Муромца. И пока ваш мозг занят обдумыванием поступившего от него предложения, в то же самое время ваш нос уже приступил к анализу воздушного пространства, отправляя соответствующий сигнал в большие полушария. И этот самый сигнал непременно предупредит вас о том, что если вы решитесь с тем парнем встречаться, и он, к примеру, пригласит вас в кино, то, скорее всего, даже в огромном зале кинотеатра со свежайшим, обработанным кондиционерами воздухом, вам придется систематически вдыхать запах пота этого молодого человека, сидящего рядом. В итоге вы вряд ли сумеете расслабиться и насладиться просмотром интересного фильма. А потому ваш ответ крупноразмерному претенденту в женихи, скорее всего, будет следующим: «Извините, я замужем».
* * *
Возвращаясь к прерванному повествованию, замечу, что когда до окончания моего испытательного срока в магазине оставалось всего два дня, мне позвонили из отдела кадров и вызвали на беседу. «Наконец-то подпишут со мной контракт на постоянную работу, а заодно и к зарплате прибавят несколько сотен евро», – воодушевилась я. Но не тут-то было. Сначала около часа я провела в приемной, ожидая, когда кто-нибудь из работников офиса обратит на меня внимание, а потом еще столько же – в кабинете начальницы отдела кадров, которая, пригласив меня на беседу, принялась подолгу общаться со всеми, звонившими ей по мобильному телефону. Наконец, отложив его в сторону, она вперилась в меня слегка прищуренным и изучающим взглядом и, зашуршав стопкой каких-то бумаг, достала один лист и положила его передо мной на стол со словами: «На, почитай, здесь все написано. И если у тебя возникнут вопросы, то не стесняйся, спрашивай, я разъясню, что непонятно». Вверху листа крупными буквами значился заголовок: «Памятка для кассира. Перечень прав и обязанностей». Помню, как, внимательно ознакомившись с содержанием листа, я отложила его в сторону. «Ну? Ты все из прочитанного поняла?» – спросила меня начальница отдела кадров. «Все», – ответила я, предвкушая, что следующей бумагой, которую она положит передо мной на стол для детального ознакомления, будет контракт на постоянную работу. Но вместо этого я услышала от нее, что корпорация магазинов по продаже спортивного снаряжения предлагает мне отработать еще три месяца на условиях пробного низкооплачиваемого контракта, поскольку некоторые из указанных в памятке обязанностей я систематически не выполняю. «Не понимаю, что я сделала не так?!» – опешила я. «Вот, – начальница отдела кадров ткнула пальцем в середину распечатки. – Читай это вслух». Я прочла: «Кассир обязан проявлять уважение к своим сослуживцам». – «А ты его не проявляла, теперь понимаешь?» – «Нет, не понимаю». – «Так тебе Маргари ничего по этому поводу не сказала? Ну что же, тогда я сама разъясню. Несколько дней назад заведующий отделом скейтбординга вместе с продавцами своей секции, расположенной на верхнем этаже магазина, стали свидетелями того, как ты побила свою напарницу по кассе». – «Это кого же?» – «Каролину». – «Каролину??!! Да она же раз в десять крупнее меня. вы вообще-то сами себе такое представляете?! Это просто нереально, все равно как если бы муравей налетел с кулаками на слона! Как я могла ее побить?? Ее?!» Полагаю, что во время произнесения этой фразы глаза у меня выпрыгивали вперед, как у персонажей мультипликационных фильмов, и это заставило начальницу отдела кадров немного призадуматься. «Не знаю, меня там вообще-то не было, – замешкалась она, по-видимому, окончательно восстановив в памяти истинные размеры кассирши Каролины, – однако решение о продлении твоего испытательного срока уже принято, так что иди работай и на этот раз постарайся обойтись без инцидентов».
Вернулась я в магазин с глазами на мокром месте, ломая себе голову над тем, за что сотрудники по работе меня оклеветали. Да еще и обвинение какое придумали – из области научной фантастики! Первой в кассе со мной заговорила сама Каролина: «Ты почему такая кислая?» «Во-первых, из-за отравляющего запаха твоего пота, – чуть не сорвалось у меня с языка, но я вовремя осеклась и озвучила только нижеследующее, что по существу означало «во-вторых»: – Мне постоянный контракт зажали. Говорят, я тебя здесь бью». – «К-к-как?! Ты серьезно?! Чушь какая!! Тебе это в отделе кадров сказали?! Так и сказали?!» – воскликнула Каролина и от нервного напряжения на почве услышанного тут же облилась с ног до головы рекой вонючего пота. «Невероятно, но факт», – пробормотала я, отвернув от нее нос в противоположную сторону. Как выяснилось позже, те самые «орлы на вершине Кавказа», а именно сплетники из секций на верхних этажах магазина на свой лад интерпретировали нашу пространственную близость на мизерном кассовом «пятачке». Как было отмечено выше, в процессе работы все кассирши периодически друг друга задевали, поскольку иначе работать там было просто невозможно. Однако «правовые защитники» из верхней секции почему-то не увидели в этих случайных толчках равноправия и расценили данные действия с моей стороны как унижающие достоинство других работниц. Почему так? Да потому, что, как эмигрантка, я не имела права позволить себе того же, что и мои сотрудницы по работе. А когда сведения о том, что я бью других кассирш, дошли до Маргари, то, будучи известной пакостницей, она тут же предложила начальству продлить мне испытательный срок.
И хотя по истечении следующих трех месяцев контракт на постоянную работу со мной все-таки подписали, тем не менее поработать в том магазине мне пришлось сравнительно недолго. Зимой, в самый разгар туристического сезона меня перевели в маленький магазинчик семейного типа, принадлежавший той же самой торговой фирме. Случилось так, что однажды по дороге на работу я поскользнулась и сломала себе ногу. Потом мне наложили гипс, и тогда на костылях, со справкой от травматолога в руке, я вернулась в магазин за выяснением дальнейшего развития событий. Помню, что Маргари встретила меня широченной клоунской улыбкой и радостным тоном заявила, что по закону в Стране Магазинов больничные листы не оплачиваются. От услышанного меня обдало ледяной волной ужаса: «А на что же я буду жить? У меня ведь нет ни накоплений, ни каких-либо других средств к существованию…» Начальница выразила всеми своими лицевыми мускулами абсолютное безразличие и ответила: «Тебе лучше знать. Ну, все, давай. Пока». В реальности, получаемой в качестве зарплаты суммы денег мне хватало лишь на оплату еды и жилья в коммуналке ровно на один месяц, а потому оставаться без заработка было никак нельзя. Приняв решение не сдаваться без боя, я медленно, с опорой на костыли, направилась к выходу из магазина, а оттуда – в отдел кадров, располагавшийся в здании через несколько кварталов. К счастью, моя попытка увенчалась успехом. После получасовой беседы с одной из работниц отдела кадров, в конечном итоге я получила от нее желанный ответ: «Ну ладно, я со своей начальницей переговорю. Может, мы отправим тебя на кассу в другой магазин, где ты будешь работать, сидя на стуле». А уже на следующий день я получила распределение в маленький магазинчик, расположенный в десяти минутах ходьбы от моего дома. «Класс!» – решила я, но, как это часто случается, не стоило радоваться раньше времени.
* * *
Кстати, возвращаясь к вопросу о трудовом кодексе Страны Магазинов, нелишним будет заметить, что, скорее всего, его там вообще не существовало, равно как и профсоюзов, биржи труда, пособия по безработице и оплачиваемого больничного листа. А когда у трудящихся никаких прав нет, то это может означать только то, что и свода законов о труде тоже нет или же его содержание представляет собой что-то вроде нижеследующего: «Достопочтенный и любимейший господин Буржуй, тряси своих работников в хвост и в гриву, периодически одаривая кого-нибудь из них палкой вареной колбасы, чтобы все остальные завидовали ему черной завистью и все больше вкалывали на твое же благо!» Впрочем, после ознакомления с некоторыми древними традициями Страны Магазинов, подобное отношение к трудящимся уже не казалось таким уж страшным невежеством. В частности, только в девяностые годы двадцатого века правительством этого государства был отменен существовавший с феодальных времен закон, по которому к любому умершему человеку вызывался государственный служащий, чьей обязанностью было несколько раз подряд задавать трупу один и тот же вопрос: «Мертвый, кто тебя убил?» Таким образом, умерший получал возможность назвать имя убийцы в случае, если погиб путем насильственной смерти. Напоминаю, нецелесообразность этой процедуры была официально признана парламентом Страны Магазинов лишь в конце прошлого века.
И хотя в лице Европейского Сообщества указанное государство обладало статусом демократического, на деле же его устройство было просто-напросто хаотическим. По крайней мере, лично так мне это представлялось. В подавляющем большинстве случаев закон не столько что-либо запрещал, сколько о чем-нибудь вежливо предупреждал. В этой связи замечу, что чуть ли не каждого туриста, прибывшего в Страну Магазинов, как правило, не покидало ощущение чрезмерного количества на дорогах постовых-регулировщиков. Вот казалось бы, чего проще установить на перекрестках светофоры и дорожные знаки! Ан, нет! Работа постового, помимо контроля за соблюдением правил дорожного движения, осуществляла еще одну, очень важную для Страны Магазинов функцию. Именно постовые помогали сориентироваться в поиске бутика определенной направленности заплутавшим в паутине узких дорог приезжим из соседних стран. Дабы эти богатые, как Кощей Бессмертный, граждане не дай бог не разнервничались и не передумали приобрести в местных лавках ювелирные украшения от Тоус, Картье, Тиффани и прочих.
А когда в зимние месяцы дороги Страны Магазинов покрывались толстым слоем снега, перед местными постовыми выдвигалась дополнительная задача. Им предстояло мысленно отобрать из числа всех водителей только тех, которым стоило помочь в надевании на колеса их же транспортных средств цепей или чехлов противоскольжения. При этом выбор блюстителей порядка неизменно останавливался на водителях дорогостоящих автомобилей. Притормозив такую машину указательным движением жезла, постовой становился перед ней, а заодно и перед ее владельцем, на колени, прямо в снег и старательно натягивал на шины чехлы, пыхтя, кряхтя, дуя на замерзшие пальцы и одновременно с этим заискивающе улыбаясь. Причем бывало, что, поглядывая в сторону разминавшего рядом ноги хозяина машины, постовой время от времени повторял: «Все отлично! Все о`кей!» Для водителей же недорогих, то есть вполне обычных автомобилей у постовых Страны Магазинов была заготовлена стандартная фраза: «Проезд без противоскользящих устройств на колесах в данный момент запрещен, и пока вы их не наденете, никуда отсюда не двинетесь, ясно?» А во время ее произнесения на лице постового черным по белому было написано: «Давай-ка, водитель, натягивай на свои колеса “зимние презервативы”! Машину водить научился, а значит, и цепи с чехлами тоже надевать научишься. А то ишь какой белоручка!»
Кроме того, в Стране Магазинов мне неоднократно доводилось наблюдать за тем, как прямо перед носом постового-регулировщика на красный цвет светофора проезжал новенький «Ауди» или «Мерседес», и подобное правонарушение не вызывало у блюстителя порядка абсолютно никакой реакции. Свисток, висевший у него на груди, в этот момент выполнял функцию весьма подходящего по стилю аксессуара. Хотя иногда при виде нарушителя правил дорожного движения постовой на дороге мог и свистнуть. В качестве примера ограничусь коротенькой зарисовкой. Помню, как однажды я дошла до перекрестка, а в это время цвет светофора для водителей поменялся с красного на зеленый. Другими словами, им можно было уже тронуться в путь, вот только одна низкорослая и скрюченная бабуля, лет девяноста, так и не сумела добраться до противоположного конца пешеходного перехода и продолжала двигаться по нему трясущейся походкой, перед выстроившимися в нетерпении спортивными автомобилями всех оттенков красного: от нежно-розового до густо-гранатового. Тогда коренастый постовой, с большим выпирающим вперед животом и тремя подбородками на лоснящемся от жира лице, непрерывным выдохом почти ураганной силы дунул в свисток. Эта внезапно раздавшаяся звуковая атака так напугала бедную старушку, что она выронила из рук палочку, а потом, склонившись над асфальтом, попыталась ее подобрать. Однако ей все никак не удавалось захватить ее пальцами. Увидев, как она ковыряется на дороге, постовой еще раз оглушительно свистнул. Но, к счастью, в это время на помощь старушке с другой стороны дороги подбежал мужчина средних лет, поднял упавшую палочку, а затем, подхватив бабушку под руки, быстро дотащил ее до тротуара, освободив тем самым шоссе для проезда спортивным автомобилям. Так, выражаясь официальным языком, благополучно разрешилась проблемная ситуация для всех вовлеченных в нее лиц. Постовой получил возможность пустить в ход свисток, водители отправились в путь по освободившейся для езды дороге, но больше всех обрадовалась благоприятному исходу событий сама старушка, заплакавшая навзрыд от переполнявшего ее чувства благодарности на плече у своего спасителя.
Так от чего же все-таки зависел выбор постовых в Стране Магазинов, штрафовавших далеко не всех нарушителей, а лишь некоторых? Думаю, всем вам, уважаемые читатели, хорошо знакомо слово «плебейство». Это такое свойство души, при котором границы дозволенного определяются критерием денег и власти. Кстати, предлагаю всем желающим пройти следующий, очень простенький тест на выявление у себя вышеописанного качества. Состоит он всего из одного пункта: если у вас возникает чувство животного страха и одновременно невыразимого восхищения перед кем бы то ни было, обладающим властью и материальными ценностями, которых лично у вас нет, то значит, вам присущ заискивающий, плебейский менталитет. В качестве психологической особенности подобное является чем-то вроде садомазохизма, по сути представляя собой коленопреклонение перед высшими мира сего и вместе с этим пренебрежительное отношение к людям низшего социального статуса. Нелишним будет заметить, что плебейское мировоззрение было присуще подавляющему большинству постовых Страны Магазинов, в обязанность которым вменялось отличать важное лицо от обычного среднекошелькового туристишки. Одним словом, профессионально подготовленный постовой всегда держал ухо востро, чтобы правильно освистать или оштрафовать нарушителей.
Кстати говоря, человек с плохой зрительной памятью с этой работой просто не справился бы по причине того, что не сумел бы запомнить внешности всех высокопоставленных чиновников страны, а также проживавших на ее территории представителей самых богатых семейств. И раз уж у меня с языка сорвалось, что постовые Страны Магазинов обладали редкостной памятью, приблизительно как у Интернета, то заодно мне хотелось бы попросить вас, уважаемые читатели, об одной-единственной услуге. Пожалуйста, никому об этом не рассказывайте, так как иначе шпионские службы захотят нанять их к себе на службу, и, вполне возможно, некоторые постовые на это согласятся. В итоге дороги в Стране Магазинов опустеют и возникнет такой хаос, который невозможно будет устранить ни дорожными знаками, ни светофорами. Ведь истинно богатые люди – завсегдатаи оффшорных государств – считают для себя унизительным пользоваться теми же услугами, что и остальные граждане. Как известно, им необходимо особое, заискивающее, плебейское, коленопреклоненное отношение, в том числе и в лице обычных постовых-регулировщиков.
 | Диана Луч. Эмигрантка в стране магазинов |