Русскому читателю имя этого человека известно по прекрасной книге «Легенда об Уленшпигеле». Фернандо Альварес де Толедо, третий герцог Альба, ближайший родственник королевы Хуаны Энрикес. Для испанцев - гениальный военачальник. Для протестантского мира - кровавый деспот и палач.
Титул графов, а впоследствии герцогов Альба был учрежден в XV веке. В 1429 году его удостоился епископ Толедо, который передать потомству титула не мог, поскольку детей у него, как у священника, не имелось. После его смерти титул перешел к племяннику, от которого и ведут свой род герцоги Альба.
Фернандо Альварес де Толедо, родившийся в 1507 году, был внуком второго герцога Альба. Отец Фернандо всю жизнь провел в военных походах и погиб в битве с главным врагом испанцев - маврами. Мальчик был еще очень юн, и его взял на воспитание дед. Воспитание было соответствующим, ведь мать деда приходилась родной сестрой испанской королеве. Фернандо совершенно справедливо считал, что в его жилах течет королевская кровь. И вел себя соответствующим образом.
Путь к славе
Он был высокомерен до спесивости и более всего в жизни боялся уронить собственное достоинство. За пренебрежительное отношение к тем, кто был ниже его по происхождению, герцога ненавидели, а за готовность защищать свою честь любым способом - боялись. Ради защиты чести Фернандо не останавливался ни перед чем. Воспитанный в католической вере, он был готов биться за веру, как первые рыцари-крестоносцы. Его не смущало, что идет уже XVI век и что кроме католиков существуют протестанты, которыми населены весьма обширные территории. Фернандо протестантов считал еретиками.
Любой христианин, отошедший от католической церкви, был для него хуже неверного сарацина. Молодой герцог всеми силами рвался на войну, чтобы с оружием в руках защищать свою веру и доблестно служить короне Священной Римской империи, куда входила тогда и Испания...
С шестнадцатилетнего возраста, когда его действия в битве при Фуэнтеррабии были отмечены королем Карлом V Габсбургом, он со своим монархом больше не расставался. Прошел вместе с ним тропами войн по Франции, Италии, Африке, Венгрии, Германии и везде достигал военных успехов. Король весьма ценил заслуги герцога, но тем не менее составил тайное завещание для своего сына, в котором просил того ни в коем случае не позволять Фернандо управлять землями короны и не слушать его советов относительно внутренней политики. Замечательный военный стратег, бесстрашный командир, Альба понимал только язык войны. А что хорошо на поле боя, не годится для мирной жизни.
«Кровавый совет»
Карл V отрекся от престола в пользу сына Филиппа в 1556 году, а через два года тихо умер в монастыре. Филипп, горячо любимый сын императора Карла, был человеком специфическим. С одной стороны, он нежно любил природу, увлекался искусством, а с другой - был в католической вере тверд как алмаз. И так же, как герцог Альба, уповал в решении всех вопросов веры на казни и святую инквизицию.
При его отце Карле по Германии прошла волна восстаний новоявленных лютеран, назревали бунты протестантов в Нидерландах. Принц Филипп был назначен управлять этими склонными к ереси землями, но пока жив был Карл, дело до открытой войны не доходило. Однако, когда вопреки воле отца Филипп доверил поддерживать спокойствие в Нидерландах Фернандо де Толедо и назначил его на должность штатгальтера (наместника), все изменилось.
В 1567 году герцог с небольшим, но сильным испанским войском вошел в непокорную страну, где к тому времени успела произойти первая в истории буржуазная революция и протестанты были сильны как никогда. Правда, революционные страсти шли уже на спад. Но испанское войско всколыхнуло утихающие страсти. Король Филипп дал своему наместнику указание «избавить Нидерланды от еретиков». Герцог, уже немолодой человек, этот приказ исполнил.
Шесть лет его наместничества нидерландцы запомнили навсегда. Это была растянувшаяся на шесть лет Варфоломеевская ночь. Начал герцог с пленения возмутителей спокойствия и вождей революции - Филиппа де Монморанси, графа Горна, и Ламораля, графа Эгмонта. Только Вильгельму Оранскому удалось сбежать в Германию. Там он спешно собирал войско из немецких лютеран и французских гугенотов, чтобы идти войной на герцога.
Фернандо правил Нидерландами с таким зверством, что люди боялись поддерживать бунтовщиков. Едва взяв управление страной в свои руки, он тут же создал так называемый «Совет о беспорядках», который должен был изыскивать и предавать суду мятежников. В «мятежный» список можно было попасть за любую провинность - неодобрение новой власти, отступление от католической веры, происхождение из семьи еретиков или недовольных. В Нидерландах каждый знал: если кого-то арестовали по навету или за веру, то пощады не будет. Созданный герцогом Совет очень быстро окрестили «кровавым».
Всего за первые три месяца власти Альба казнил 1800 человек. Некоторым счастливчикам повезло - их не убили, а всего лишь полностью конфисковали имущество. Но вожди революции Горн и Эгмонт окончили свои дни на плахе. Их казнили сразу после первых побед, которые в 1568 году одержали над Альбой протестантские войска Вильгельма и Людвига Оранских, - в назидание.
Оранские надеялись разбить герцога, но - увы! Два следующих сражения кончились поражением принцев. А в «зачищенных» Нидерландах началась кровавая вакханалия. За пару лет герцог Альба ввел столько новых налогов и выплат, что богатая страна стремительно нищала. Купцы разорялись. Начался голод. Если герцог надеялся экономическими мерами усмирить смутьянов, то он крупно просчитался. К недовольным присоединились даже те, кто прежде не собирался участвовать в восстании.
В 1572 году страну потрясло восстание гезов (от французского gueux - «нищие»). На помощь пришли вдохновители освобождения - Оранские. В результате Испания потеряла две крупнейшие и богатейшие провинции Нидерландов - Голландию и Зеландию. На это герцог ответил мятежникам так, как отвечал всегда, - казнями. Страна была залита кровью. Однако потерянные провинции вернуть так и не удалось.
Король Филипп отозвал своего наместника. Наверное, он наконец вспомнил совет своего отца. Но было поздно: имя самого Филиппа нидерландцы поставили рядом с именем его штатгальтера. И в истории Нидерландов оба они известны как кровавые палачи.
Последнее пристанище
Неудача в Нидерландах глубоко уязвила гордость герцога Альба. И хотя формально он не был смещен, а сам попросил короля об отставке, всеми это воспринималось как опала. Многие такому повороту дел только радовались. У герцога за его долгую жизнь образовалось множество врагов. Были эти враги и в его собственной семье.
В юные годы герцог имел счастье (или несчастье) произвести на свет незаконного сына от деревенской девушки, дочки мельника. Этот сынок сперва умудрился стать рыцарем, потом получил губернаторство в Каталонии. А затем и вовсе вмешался в династические планы королевской семьи, которая надеялась женить его на фрейлине Магдалене Гусман. Сынок, как оказалось, тайно вступил в брак со своей кузиной, дочерью вице-короля Сицилии. Король был в ярости. Сына заточили в крепости Ла-Мота, а герцог Альба был удален от двора. О нем забыли на долгие семь лет.
Но в 1580 году, когда Испания ввязалась в войну за португальское наследство, опальный дворянин был вновь призван на королевскую службу. Его назначили главнокомандующим испанской армией. И он доверие оправдал: войну завершил всего за несколько недель, взяв столицу Португалии Лиссабон, - невероятно быстрая победа над противником и невероятная жестокость и беспощадность испанцев. Португалия была залита кровью точно так же, как прежде - Северные Нидерланды. Герцог, впрочем, жестокостью потери противника не считал. Для него это были всего лишь расходы человеческого материала.
Королю ничего не оставалось, как поблагодарить своего главнокомандующего. Но в Мадрид генерал больше не вернулся. Последние два года он прожил в Лиссабоне. Когда-то, за много лет до этой, последней в его жизни войны, он в шутку вступился за независимость Португалии. На вопрос короля Карла, не пора ли захватить Португалию и присоединить к испанской короне, он сказал так: «Сир, если мы захватим Португалию, куда же бежать от испанской власти нашим опальным сыновьям?» Теперь сыновьям бежать было некуда. И герцог умер.
(с) Андрей Васильев