Елена Звездная. Будь моей ведьмой

Самый вредный из людей — это сказочный злодей. А что делать, если злодей влюбился? Да не в кого-нибудь, а в тебя? Причем не просто злодей, а внук самого Кощея, который по вредности, злобности и расчетливости знаменитому предку не уступит, а вот обаяния и наглости у него куда как поболее будет. А еще он ревнивый собственник, чем и гордится. И тут уж не помогут ни армия воинственных белок, ни избушка на курьих ножках, ни все Яги разом. Да даже фолиант говорящий и обучательный не спасет.

Кстати, а вы в курсе, зачем сказочному злодею паспорт любимой девушки?

Отрывок из книги:

Одиннадцать часов дня. Столовая Стужева на первом этаже. Я сижу в очередной майке, но на сей раз просторной и с рукавами до локтя, Саша напротив тоже в майке и в шортах. Мои ладони обнимают чашку, в его руках бутерброд с колбасой, внушительный такой, и чашка с чаем… От стола до кухни курсирует Иван-скелет, Генри и привидение матерятся наверху, убирая погром, который мы учинили, опьянев не столько от шампанского, сколько от счастья… Но это все где-то там, а здесь я смотрю в серо-синие глаза, улыбаюсь и не могу остановиться… Потому что он тоже сморит на меня, тоже улыбается и прекращать это дело не хочется совсем.

Способный экземпляр

Шилов был вне себя от ярости. Он не терпел непрофессионализма и случайных людей в науке. И вот сейчас, когда результаты исследования собирались забрать военные, он просто не находил слов.

Всё началось чуть больше года назад, когда в результате пробного бурения геологи наткнулись на гигантскую полость в коре Земли. Данные видеосъёмки и лабораторные анализы проб воздуха из каверны заинтересовали учёных. Это способствовало принятию решения о более детальном исследовании объекта. Год ушёл на прокладку туннеля, соединившего поверхность Земли и пустоту в её недрах.

Шилов никогда не забудет той минуты, когда он впервые ступил в таинственный и необыкновенно красивый подземный мир. Поверхности, ограничивающие полость в тех местах, где до них добивал свет прожекторов, ярко сверкали антрацитовым цветом. Причудливые выросты и колонны создавали атмосферу неземного ландшафта, превращая учёных в исследователей неизведанных миров. Шилов присутствовал здесь в качестве биолога. Будучи доктором наук, он руководил лабораторией в одном из НИИ.

— Виктор Петрович! Смотрите! — Подбежал к нему лаборант Дима. Он сжимал в руке пробирку, а глаза его счастливо сияли за толстыми стёклами очков. — Я нашёл какие-то организмы.

— Но я ничего не вижу, — сказал стоявший рядом с биологом горный инженер Злотников.

— А вы поближе посмотрите! — не унимался Дима.

И действительно, на дне пробирки копошились несколько крошечных, бесцветных и безглазых существ.

— Похоже на насекомых отряда бессяжковых, — подытожил Шилов, — примитивные, первично бескрылые членистоногие. Молодец, Дима, глазастый. Работай дальше.

Психотерапевт

Очередной пациент. Словоохотливый. Пока я проводил осмотр — негромко бубнил, изливая душу:

— Техник Петров говорит, я непутёвый. Руки-крюки, не тем концом вставлены... А разве бывает — не тем концом?

— Ты его слушай больше, он тебе ещё не то наплетёт... — фыркнул я.

— Хлебом не корми — дай унизить кого-нибудь... Тут придержи, одним пальцем.

— Техник Петров говорит, я дубина стоеросовая. Говорит — со мной раньше времени в гроб сойдёшь.

— Не бери в голову.

— Наши Петрова избегают, стараются не попадать в его смену. Шпыняет и шпыняет... А вчера мне сказал: «Ты плохо смазан».

Н-да.

Оскорбление для горнопроходческого робота.

— Ещё сказал: «У тебя логические цепи клинит».

Более тяжёлое оскорбление.

Даже, показалось, синтезированный голос прозвучал обиженно.

Хотя им не положено — обижаться. Ну, Петров. Так он разладит всё подвижно-механическое оборудование базы.

Зеркало

Война шла уже пятый год, и конца ей видно не было. Пять лет, в районах, прилегающих к Границе, с переменным успехом кипели бесчисленные сражения, пожирая тьму боеприпасов, топлива, а временами и сами корабли с их экипажами, ни на йоту не приближая к победе ни ту, ни другую сторону. Пять лет противник, таящийся где-то за призрачной чертой Границы, бросал на землян мощь своих космических сил, и пять лет земляне отвечали тем же, отбрасывая агрессора обратно за Границу или отступая сами, когда предпринимали такие же вылазки на сопредельную «территорию». Несколько световых недель в одну сторону от Границы и столько же в другую — вот такой была ширина зоны боёв, глубже которой не проникал никто. Попытки прорваться дальше кончались ничем: приходилось спешно откатываться обратно, под натиском превосходящих сил противника, чтобы, в свою очередь, держать удар врага, который подходящие из тыла резервы быстро превращали в столь же безуспешную попытку прорыва. Если б к космическим баталиям был применим термин «позиционная война», то эту войну с полным правом можно было бы назвать позиционной.

Странная была эта война. Они топтались пять лет возле Границы, испепеляя друг друга импульсными пушками и ракетными залпами, а до сих пор так и не знали, с кем воюют, — положение совершенно немыслимое! Ни одного пленного, ни единого обломка от вражеского корабля так и не попало в их руки, в то время как в зоне боевых действий их должны были летать целые облака. Разведка усиленно тралила те районы, где уничтожались вражеские суда, однако вылавливала только останки того, что сходило с верфей Земли и многочисленных её колоний. Или корабли противника попросту рассыпались в прах, вместе с теми, кто ими управлял, или земляне воевали с призраками.

Не менее странной штукой была и сама Граница. Именно пять лет назад один из рейдеров, исследующий этот район галактики, наткнулся на нечто особенное,— уходящую в бесконечность поверхность, разделительный слой чего-то эфемерного, не воздействующего ни на один из датчиков и не фиксируемого ни одним прибором, кроме оптических, слой, который они пересекли без каких-либо помех и последствий и за которым их встретил чужой корабль. Кто выстрелил первым, уже не узнать никогда. Последовала короткая схватка, в результате которой чужак был уничтожен, впрочем, как и рейдер, успевший послать только сообщение о встрече... После этого всё и началось.

Под знаком Z

Тепло наших тел – это все, что отличает нас от НИХ? Но они же были нами, и, возможно, мир еще не потерян, если они помнят его. Неужели зомби-апокалипсис станет смертным приговором человечеству? Каждый рассказ сборника «Под знаком Z» ищет ответ на этот вопрос по-своему. Дмитрий Силлов, Павел Корнев, Андрей Левицкий и другие популярные и начинающие писатели по-своему раскрывают тему оживших мертвецов, но все их рассказы несут в себе заряд оптимизма и дружбы, любви и преданности.

Это рассказы не о зомби, а о нас.

Рассказ из сборника:

Алексей Бобл

Зомби-машина

Забраться в такую глушь было верхом идиотизма. За окнами дилижанса покачивались горные пики и черный лес на крутых склонах. Кругом ни души – тут даже охотникам делать нечего, никакой добычи, всегда туман, сыро, промозгло. Дорога настолько узкая, что, того и гляди, колеса сорвутся в пропасть, а не сорвутся, так карету подобьют осыпавшиеся по склону камни, – и поминай как звали.

Энтони Райан. Песнь крови

«Шестой Орден держит в руках меч правосудия и поражает им врагов Веры и Королевства».

Ваэлину Аль-Сорна было всего десять лет, когда отец оставил его перед железными воротами Шестого Ордена, рыцари которого посвятили себя битвам. Отныне и Ваэлин будет вести суровую, трудную жизнь послушника, закаляя себя тренировками и воздержанием. У него больше нет иной семьи, кроме Воинов Веры. Ваэлину лучше забыть, что когда-то его отец был владыкой битв у короля Януса, правителя Объединенного Королевства. И все-таки ярость Ваэлина не знает границ. Он не может простить отцу, что тот лишил его положенного по рождению и бросил к порогу Шестого Ордена, как какого-то подкидыша. Но юный Воин Веры свято чтит память своей матери, что бы ни говорили о ней в Ордене. Ваэлин пока не подозревает, что придет время и он начнет понимать своего отца, что одна-единственная истина затмит собой все остальные, что наступит будущее, когда изменится не только Объединенное Королевство, но и весь мир.

Глава из книги:

Испытание схваткой наступило после Зимнепраздника, в середине месяца веслина. Они сменили свои мечи на деревянные и вместе с остальными пятьюдесятью мальчиками примерно их возраста разделились на два равных отряда. На тренировочном поле в мерзлую землю воткнули копье, украшенное алым вымпелом. Ваэлин с удивлением увидел, что по краям поля выстроились все прочие мастера, даже мастер Джестин, который редко покидал пределы своей кузницы.

Упреки отравляют отношения

Пусть тот, кто никогда не критикует партнера, первым бросит камень! Ведь это удобно - обвинить его, чтобы обелить себя. Осторожно: эта игра может плохо закончиться.

Ни одна пара не может избежать разногласий, ни один человек не может удержаться от желания упрекнуть другого в том, что он что-то делает не так. Одних раздражает невыключенный свет в ванной, другие злятся на болтливость или расточительность партнера. Пока речь идет о мелочах, а обвиняемый и обвинитель меняются местами, все в порядке. «Хорошо, когда партнеры готовы слышать друг друга, принять критику, а посчитав ее справедливой, что-то изменить в своем поведении, -говорит семейный системный психотерапевт Борис Шапиро. - В этом случае чувство вины становится точкой роста». Но когда мы говорим об опасности постоянных упреков, мы имеем в виду совсем не эти маленькие «стычки», а провоцирование чувства вины как стратегию семейной жизни. Цель и результат такой стратегии -безраздельная и неоспоримая власть над партнером.

Мейв Бинчи. Хрустальное озеро

Юная Кит живет с родителями и братом в провинциальном ирландском городке. Здесь дети ходят в школу и мечтают о будущем, местные жители знают друг о друге все, любят посплетничать, но, когда надо, придут на помощь. Лишь мать Кит, красавица Элен, чувствует себя среди них несчастной, и когда однажды в ненастье она пропадает на берегу озера, все уверены, что произошла трагедия…

Идет время — дети вырастают, меняется и родной городок. У Кит странным образом завязывается переписка с преуспевающей незнакомкой из Лондона, которой она начинает доверять свои секреты. Девушка понимает, что ей необходимо встретиться со своей новой подругой: ведь та знает тайну ее матери…

Отрывок из книги:

Путешествие на пароходе оказалось удивительно интересным. Девочки познакомились со строителями-ирландцами, возвращавшимися из отпуска в полюбившуюся им Англию.

— Они сознательно покинули Ирландию, так чего ради воспевают ее красоты? — удивлялась Кит.

— Это главный смысл ирландских песен. Они хороши только тогда, когда ты поешь их за границей. — Клио могла объяснить все на свете.

— Надо же, мы за границей! — воскликнула Кит.

— Почти, — уточнила Клио.

Как придумать новую религию

Что такое религиозное мировоззрение, как оно работает? Понять это легче, если попробовать сочинить новую религию. Однажды я дал такое задание своим студентам, будущим религиоведам. Мы обсудили результаты студенческой изобретательности, и я даже рискнул выставить оценки...

Недавно я узнал о том, что аналогичный эксперимент провела моя американская коллега; в отличие от меня, она не поленилась опубликовать результаты. Казалось бы, наши страны разделяет религиознокультурная пропасть. Каково же было мое изумление, когда я увидел, что воображение российских и американских студентов нередко работало в одном направлении. Начать с того, что молодежь придумывала религии, в которых не было иерархического устройства, того самого, что у нас нередко называют «вертикалью власти». Ни тебе патриархов, ни пап, а некоторые заходили так далеко, что отказывались и от священников. Выбрать на время - это еще ничего, но чтобы навечно, избави Боже. Похоже, демократия пробивает себе дорогу сквозь традицию, вера в незыблемый авторитет уступает праву на критику вплоть до замены тех, кто веру не оправдал.

Виктория Коннелли. Уик-энд с мистером Дарси

Что общего может быть у профессора английской литературы из Оксфорда Кэтрин Робертс, женщины упрямой и острой на язык, и застенчивой Робин Лав, администратора среднего звена из Северного Йоркшира?Их объединяет страстная любовь к творчеству Джейн Остин, обе постоянно ассоциируют себя с героинями ее произведений. Именно поэтому они отправляются на ежегодную конференцию, посвященную любимой писательнице. Кроме того, личная жизнь обеих героинь зашла в тупик.Кэтрин и Робин надеются, что уик-энд в поместье, где будет проводиться конференция, позволит им на некоторое время забыть о своих проблемах. А может быть, идеальный мужчина, который, по их мнению, сохранился только в романах Остин, сойдет со страниц книги в реальную жизнь… И цепь событий показала, что уик-энд с Джейн Остин не закончится без маленькой интриги и романтического приключения.

Глава из книги:

Прошлой ночью Робин спала отвратительно, и все утро ее мучили сомнения относительно предстоявшего заседания.

«Присоединяйтесь к нам на неформальной дискуссии, где можно будет обсудить произведения вашего любимого автора. Не забудьте взять с собой книгу!»

Робин это слишком напомнило школьные годы. Чтение для нее было занятием очень личным, и, хотя она охотно обсуждала с другими участниками любимые романы, выступление перед большой аудиторией пугало до смерти. Все будут на нее смотреть, она наверняка покраснеет и лишится дара речи. Нет, это мероприятие придется пропустить. Обидно, конечно, ведь ей хотелось услышать, как другие обсуждают лучшие эпизоды и любимых героев. Но она сможет узнать самое интересное от Кэтрин – если, конечно, ее не возьмет в плен темноволосый джентльмен.

Одинокий мужчина: что с ним не так?

Ветреные донжуаны, старые холостяки, преданные сыновья... Как женщины объясняют себе, почему мужчина одинок? Анализ установок, которые мешают нам понимать друг друга.

«У меня нет предубеждений против холостяков, - говорит 46-летняя София. - Я рисую себе образ оригинала, независимого, как я сама!» Разведенная 38-летняя Полина, мать трех дочерей, побаивается мужчин, которые «40 лет варились в собственном соку». Она считает, что они «эгоисты, бабники и помешаны на своей независимости. Как они могут вписать в свою жизнь женщину с детьми и хранить ей верность?». Суждения женщин тверды, а иногда и резки. В них отражаются их ожидания и - часто - разочарования. Успешные и независимые, одиночки и искательницы любовных приключений - их стереотипы схожи, несмотря на различия в опыте личной жизни.

Санджай Гупта. Тяжелый понедельник

Время «Скорой помощи» закончилось. Настала эпоха НОВЫХ ВРАЧЕЙ! Пять хирургов известной больницы. Пять асов своего дела, для которых ежедневная схватка со смертью — просто работа. Но когда они кладут скальпель и стягивают перчатки, то становятся обычными людьми — со своими слабостями и ошибками, любовью и завистью, друзьями и недругами.

Отрывок из книги:

Ровно в шесть часов четырнадцать минут Тай почему-то опять оказался в комнате 311. На этот раз, правда, он был не в силах совладать с потливостью и дрожью. Холодный пот тек с него ручьями. Он вглядывался в лица — все издевательски хохотали и показывали на него пальцами — Пак, Сидни и даже Тина. Губы ее беззвучно произнесли: «Прости», — но потом она начала хохотать вдвое громче прежнего. «Возвращение блудного сына… очень похоже», — пробормотал кто-то. Тай посмотрел на Хутена, ожидая, когда тот заговорит, и Хутен действительно стал открывать и закрывать рот, но вместо слов Тай слышал только громкий жужжащий звук — ззззз, ззззз, ззззз. Это было ужасно, с шефом что-то случилось.

Тина рванулась вперед. Тай был как будто парализован. Но она рванулась не к Хутену, как Таю показалось, а к нему. Тина двигалась быстро, и вдруг ее руки неожиданно легли на его плечи. Она смотрела ему в глаза и издавала тот же противный жужжащий звук. Потом жужжание оформилось в слова. «Проснись. — Тина трясла его за плечо. — Проснись! Да просыпайся же!» Тай протер глаза. Он лежал в собственной постели. Тина протягивала ему жужжащий пейджер. Таю потребовалась почти минута, чтобы окончательно прийти в себя.

Уборка как... медитация

Мыть, гладить, вытирать пыль, убирать вещи на свои места... Тяжкая повинность? Для кого-то это почти блаженство! Они чувствуют себя по-настоящему хорошо, наводя порядок вокруг... и внутри себя. Щетка и пылесос как новые инструменты личностного роста?

Разговоры об уборке часто начинаются с жалоб - «Терпеть этого не могу!» - и заканчиваются констатацией факта: у нас, как прежде, существует вопиющее неравенство в распределении домашних обязанностей. Женщинам по-прежнему достается несправедливо много работы по дому: даже в Европе женщины посвящают ей примерно 4 часа в день, а мужчины - 2,5 часа. Поэтому, заговорив о положительных сторонах уборки, мы немедленно оказываемся певцами домостроя, играем на руку тем, кто хочет запереть женщину в четырех стенах. Но все-таки давайте признаемся - кое-кто из нас любит убираться. Наводя чистоту и порядок, поддерживая уют, они чувствуют, что расцветают, что это занятие их делает лучше! Правда, этих чувств приходится стыдиться или даже скрывать их от самих себя: ведь в домашнем хозяйстве нет ничего «благородного», и если нам это по-настоящему нравится, мы рискуем прослыть маньяками чистоты или истеричками со шваброй. Между тем удовольствие от уборки говорит совсем о другом.