«Дело было в деревеньке на берегу реки Нигер, - Мэтью Макконахи, словно древний сказитель, неторопливо начинает очередную байку про свои неголливудские похождения. - Среди местных жителей прошел слух, что на районе объявился белокожий боксер. Лежу, значит, на свежем воздухе, делаю растяжку; потом слышу неразборчивый гул, громкие мужские голоса, явственно недружелюбные интонации. Прошу переводчика объяснить, а он и говорит: «Наш чемпион хочет побороться с белым силачом», - Макконахи в меру сил имитирует экзотический акцент. - Гул нарастает, поднимаю голову и вижу: надо мной стоит огромный детина с каким-то кульком на голове. Смотрит на меня, потом тычет себе в грудь, - актер мнет пальцем «банки» под майкой, - затем показывает сначала на меня и в конце концов на песчаный карьер неподалеку. В этот момент у меня сердце начинает стучать не по-детски: бум-бум-бум-бум-бум. Но мозг не сдается: «Чувак, ты должен». Встаю, иду в песочницу. Босиком, голый по пояс; бугай - то же самое. Правила мне неизвестны, но это ненадолго».
Макконахи много чем знаменит: своей культуристской мускулатурой, гениальностью (по крайней мере, так утверждает его закадычный друг Вуди Харрельсон) — но самому Мэтью больше всего дорога репутация рассказчика. Когда он травит байку, в процессе участвует все тело. В данный момент он крутит бедрами и рассекает кулаками воздух, во всех деталях описывая бой с деревенским чемпионом. Глаза актера бешено горят. Мы не раз ловили на себе этот взгляд в кинотеатре — взгляд, быстро снимающий все возможные вопросы о достоверности предлагаемых обстоятельств. Ну вроде такого: «Они что, правда хотят, чтобы я поверил, будто этот парень — адвокат-неудачник / убийца драконов — продолжает любить свою безумную пассию после всего, что она ему устроила?»
Позже мне довелось услышать другие вариации на тему «великой африканской битвы». («Он вам рассказал версию, где деревенские будят его посреди ночи и тащат на бой?» — спрашивает Марк Густаве, друг и однокашник по Техасскому университету в Остине.) Но точность деталей в рассказах Макконахи — на десятом месте; на первом — внутренняя правда переживания. Приближаясь к развязке, актер встает в борцовскую стойку, начинает часто и глубоко дышать: «Стою, значит, задыхаюсь, весь в поту, кровь течет по подбородку, из бороды волосы лезут. Толпа сходит с ума. Спрашиваю публику: «Я победил?» — тут Мэтью снова пользуется африканским выговором: — «Не важно, кто победил, — важно, что ты принял бой». Макконахи делает паузу, дабы глубокий смысл истины отложился у меня в сознании. Он вообще знатный собиратель таких истин. «У меня их восемьсот двадцать одна штука», — хвастается актер, кивая на ноутбук, в котором хранится его коллекция «афоризмов, мудрости, стишков и наклеек на бампер», большой процент которых сочинил сам Мэтью. С недавних пор он сочиняет куплеты несуществующих рэп-композиций: «Проплывая по желтой волне на моем скейтборде, он поет. Целуй огонь и двигай дальше».
Мэтью устраивается поудобнее в своем трейлере, где ему предстоит ночевать в преддверии ранних съемок у Кристофера Нолана в «Интерстелларе». Что ж, никому не помешает провести ночь-другую в тишине наедине с собой, чтобы собраться с мыслями. «Как дела, Макконахи? — в такие минуты актер любит поболтать сам с собой. — Как семья-здоровье? Получается стать тем, кем ты хочешь?» Личностный рост — в приоритете у сорокачетырехлетнего Макконахи: «По идее с возрастом надо становиться лучше. Путь должен вести только наверх».
Мэтью не похож на человека, успевшего побывать под ножом пластического хирурга, но, как и все, кто давно знаменит, он выглядит дорого. Как и его трейлер (у него их три). «Этот я называю своим Смитсоновским институтом», — объявляет актер, хотя интерьер дома на колесах больше напоминает берлогу пекущегося о здоровье хиппи-ветерана. Первым делом в глаза бросается пивной бочонок, но, если открыть холодильник, ничего, кроме соков, вы там не найдете (Мэтью проходит курс очищения организма). На двери красуется табличка с самым известным афоризмом Макконахи Just keep livin’ («Просто живи»). Афоризм вылетел из уст инфантила-переростка Вудерсона - всенародно любимого персонажа из комедии «Под кайфом и в смятении» 1993 года; фраза стала настолько популярной, что в итоге дала имя фонду актера (J.K. Livin) и его линии одежды (JKL), девизом которой является еще один макконахизм: «Найди свою частоту». «Отличная присказка, — растягивает слова актер. — Врубаешься? У всех есть своя частота, на которой все начинает срастаться, — Мэтью блаженно закрывает глаза и щелкает пальцами, словно захмелевший от внутренних прозрений поэт-битник. — Я научился лучше адаптироваться. Ловить «зеленую волну».
Что-что, а зеленую волну в последние годы Макконахи ловит постоянно. Некоторое время назад мужчина в самом расцвете сил затеял карьерный переворот, после которого никто уже и не вспоминает, кем он был раньше — хорошо прожаренным героем-любовником по-техасски, надежной шестеренкой в конвейере романтических комедий. Теперь «чувак, которого замели, когда он голый танцевал с барабаном» (именно в таком положении застали актера в 1999 году прибывшие к нему домой по соседской жалобе полицейские), продюсирует и играет главную роль в самом захватывающем телепроекте года («Настоящий детектив», HBO), номинируется на «Оскара» за роль в «Далласском клубе покупателей» и солирует в блокбастере, навеянном идеями физика-теоретика («Интерстеллар»). «Круто, да?» — без лишнего пафоса полувопросительно констатирует Мэтью, открывая банку с желтоватым соком.
Получит Макконахи «Оскара» или нет, мы пока не знаем, но взбаламутить голливудское болотце уже успел. «Мэтью — противоречивая фигура в Голливуде, — пожимает плечами напарник Макконахи по «Настоящему детективу» Харрельсон. - Мне приходилось вступаться за него перед людьми, которые с ним даже не знакомы, но настроены тем не менее враждебно.
Он рубаха-парень, с внешностью порядок, в отличной форме, карьера в стратосфере. Людям это неприятно, и свою неприязнь они оправдывают фразами вроде «Он не снимается в серьезном кино». Теперь у них отняли этот аргумент», — усмехается Харрельсон. Сам Макконахи поясняет, что до сего момента просто не был на «собственной волне»: «Понимаю, почему меня недолюбливали. Валяется голый на пляже, снимается в романтической дурнине, выглядит на все сто, его девушка от него без ума. Создавалось впечатление, что парень просто скатывается с кровати, приходит на площадку и вообще не напрягается».
Так оно во многом и было. «Мэтью приехал в Лос-Анджелес, пришел на первое прослушивание и сразу получил роль, — вспоминает режиссер «Под кайфом и в смятении» Ричард Линклейтер. — Он как молодой талантливый спортсмен: бац — и ты в высшей лиге». Но около пяти лет назад — еще точнее, по выходе «Призраков бывших подружек», в котором тридцатидевятилетний актер в очередной раз изображал неохотно исправляющегося бабника, - Макконахи услышал внутренний голос и справедливо решил, что пора что-то менять. Хотя он не собирается поливать грязью фильмы, принесшие ему славу и богатство: «Я получал удовольствие. Мои взаимоотношения с профессией были ровными. Но как любым отношениям, им требовалась встряска. Это не значит, что я сплошь в дерьме снимался. Просто нужны были перемены, захотелось искру зажечь».
Недавно, разбирая вещи, Мэтью нашел в кармане старых штанов записку, которую когда-то написал себе. Смятый клочок бумаги со следующим текстом: «Было бы здорово, чтобы я получал такое же удовольствие от просмотра своих фильмов, какое я получаю, снимаясь в них». Он решил уйти в тень — начал отказываться от предложений, в которых не было места для профессиональной эволюции. «Стал эгоистичнее. Я фанат этого слова. Когда я говорю «эгоистичнее», имею в виду, что меня куда меньше заботит, что о моей работе скажут другие. Эгоизм имеет скверную репутацию, но ты должен сделать что-то и для себя. Всем нужны новые ощущения». После небол ьшого отпуска Макконахи вернулся с блестящими работами в «Линкольне для адвоката» и «Берни» Л инклейтера — и сразил публику наповал ролью владельца стрип-клуба в содерберговском «Супер Майке», совершив символическую передачу эстафеты следующему поколению мачо и одновременно доказав, что еще способен тягаться с молодняком на его территории. В свою очередь «Мад» Джеффа Николса убедил нас, что на Макконахи интересно смотреть, даже когда его герой обделен женским вниманием. Ну а потом был «Далласский клуб покупателей».
Чтобы сыграть Рона Вудруфа — болтливого электрика-гомофоба, ставшего борцом против СПИДа после того, как ему поставили диагноз, — актеру пришлось похудеть более чем на двадцать килограммов. «Все относительно, — Макконахи цитирует очередной афоризм, помогавший ему в актерском подвиге. — Чтобы притереться к персонажу, пришлось сбросить вес. Было трудно, я твердил себе: ты не в концлагере, у тебя есть какая-никакая еда. Так что хватит ныть, Макконахи, худей давай. Главным было понять, что все относительно».
Физическая трансформация и прочие добровольные самоистязания — проверенный актерский способ заставить говорить о себе серьезно. Тем не менее Мэтью настолько плотно влез в шкуру Вудруфа, что даже родственникам покойного активиста стало не по себе. С другой стороны, миллионам поклонников старого доброго Вудерсона будет приятно узнать, что прежний Макконахи не растворился окончательно. Его выпивающий с утра циник-брокер Ханна в «Волке с Уоллстрит» — дальний потомок незабвенного ловеласа из фильма Линклейтера. «Разумеется, я все еще разминаюсь голым с барабанами. Только предварительно зашториваю окна».
Теперь, когда новый Макконахи сверяется с былым Макконахи на предмет внутренней гармонии, — что ему отвечает Макконахи? «Испытываю ощущение полной творческой самореализации. Я на самом пике своей карьеры, — отвечает актер, раскатывая ладони по столу. — То же и в личной жизни (в позапрошлом году Мэтью женился на матери своих детей Камиле Алвес). И главное, теперь мне нравится смотреть собственные фильмы. Посмотрел вот недавно «Далласский клуб покупателей». Понравилось. Ни разу не уличил тебя в притворстве, Макконахи. Даже забыл, что это ты, Макконахи. Но эволюция бесконечна. Все продолжается».
(с) Джессика Пресслер