Чёртова дюжина рассказов, которые представляют самые разные грани жанра ужасов - от утончённых психологических этюдов до классических сюжетов о нечистой силе и мрачных тайнах души.
У хоррора в нашей стране непростая судьба. Как и многие явления культуры, русскоязычная «литература тайн и ужаса» пала жертвой политики. Незадолго до революции в России окончательно оформилась традиция историй о сверхъестественном, пугающем, неисповедимом. Обращаясь к тёмным сторонам бытия, поэты и прозаики Серебряного века существенно расширяли свой инструментарий. Андреев, Гумилев, Брюсов, Сологуб, Ремизов, Блок, Тэффи — кто только не испил из этого источника!
Смена режима положила конец зарождавшейся традиции, и жанр вернулся в Россию лишь в конце столетия, на изломе эпох - вместе с «Кошмаром на улице Вязов» и наспех переведёнными романами Стивена Кинга. Многие приняли блудного сына всем сердцем, но большинство так его и не признало. С самого начала девяностых звучит рефреном: «Зачем нам выдуманные ужасы, у нас и так страшно». И если отдельным романам и сборникам временами удаётся заявить о себе (самый свежий пример — «Убыр» Наиля Измайлова), то с антологиями дело обстоит куда печальнее. Почти все коллекции «страшных» отечественных историй, выходившие до сих пор, на деле представляют собой миксы из городского фэнтези, философской мистики, магического реализма и даже научной фантастики. Конечно, задачи и возможности хоррора не ограничиваются стремлением «напугать» (встревожить) читателя, но без этого стремления жанра не существует.
Антология «Пазл», составленная неутомимым деятелем отечественного хоррор-фэндома Михаилом Парфеновым, все эти подводные камни с успехом обходит. Тем, кто давно тоскует по чистоте жанра, пора доставать из холодильника шампанское.
Титульный рассказ, написанный Александром Подольским, - квинтэссенция тех самых «лихих девяностых», доведённая до абсурда, то есть до кошмара. Как в андреевском «Красном смехе» обретала плоть и кровь сама война, так в «Пазле» возвышается до зловещей метафоры бандитский беспредел. В чернухе такое в порядке вещей, но здесь кровавая головоломка, устроенная людьми с дырой на месте совести, — это дурной сон, леденящая сатира на мир, в который мы едва не скатились. Другой рассказ Подольского, «Метео», подан в более традиционном ключе и атмосферно живописует злоключения российских туристов, застигнутых лютым бураном в казахской степи. Разумеется, угрожает им не только и не столько погода...
«Шрам» Марин Артемьевой — жутковатый и мастерски выстроенный представитель поджанра, известного как боди-хоррор («телесные» ужасы). Страх перед отчуждением от собственного тела требует определённой доли фантазии, но живёт во многих из нас. В «Шраме» все эти смутные страхи выписаны с ужасающей наглядностью, но в то же время рассказ допускает и иносказательное толкование — как и менее удачный текст Михаила Киосы «Паразиты памяти». В «Шатуне» та же Артемьева обыгрывает тему культов, по пути подкидывая читателю целых два сюжетных финта. Жаль, что финал рассказа несколько подпорчен морализаторством. Схожий двойной перевертыш заложен и в «Бабае» Михаила Парфёнова, поднимающем скользкую тему детоубийства.
Дмитрий Тихонов в «Трапезе» переносит нас на несколько веков назад и приглашает поприсутствовать при малоприятной церемонии, ожидающей после смерти всякого деревенского колдуна. Если бы не довольно небрежная стилизация, рассказ можно было бы приписать внезапно воскресшему Гоголю, который насмотрелся ужастиков «новой волны».
«Таймер» Александра Матюхина представляет ещё одну почтенную ветвь жанра: это история навязчивости, остроумно задуманная и безупречно исполненная. Максим Маскаль в рассказе «Терминатор против Пиковой Дамы» любовно воссоздаёт удивительный мир «мальчишечьих ужасов», возвращая нас в ту пору, когда чудеса и страхи ходили рука об руку. «Грешница» Максима Кабира построена на традиционных религиозных фобиях, но при этом пугает не на шутку. «Вечером они смотрели телик» Сергея Карпова, напротив, оживляет стандартный сюжет тёплой иронией (несмотря на то, что в тексте фигурирует человеческая голова в морозильнике).
Слабее всего выступили два автора, постоянно пишущие под именем «Александр Варго». «Зефир в шоколаде» Сергея Дёмина - многословное и неряшливое мистическое повествование об утрате идентичности, а «Кошкин дом» Алексея Шолохова - излишне предсказуемая вариация на тему чокнутых старух-кошатниц.
Не всем авторам «Пазла» даются премудрости стиля, но каждый из них любит и знает свой жанр - а это лучшая рекомендация для читателей.
(с) Владислав Женевский
 | Пазл |