Татьянин день, который по календарю совпадает с днем открытия Московского университета, стал широко отмечаться не ранее 1840-х годов. И не только широко, но и весело. Несколько эпизодов одной студенческой гулянки середины XIX века.
ПО ДЕШЕВКЕ - ПРЕСТАРЕНЬКАЯ
Студенческая кутежная компания заказала владельцу московского экипажного заведения праздничную карету, запряженную цугом, для разъездов по Москве.
Коммерсант отлично знал, что с этих заказчиков, которые даже задаток собирали вскладчину, ничего больше, кроме этих денег, получить было нельзя. Он приказал своим рабочим запрячь лошадей в самую старую карету-развалюху. «С пьяных глаз и такая сойдет», — рассудил он.
Студенты в назначенный час явились за каретой и забрали ее. Потом, когда карета была подана непосредственно для «дела», в нее залезло столько людей, сколько эта колымага еще никогда в своей деревянно-железной жизни не вмещала. Те парни, кому не хватило места внутри кареты, встали на ее запятки. Более озорные устроились верхом на лошадях. Мало того, что вся компания уже до посадки изрядно подвыпила, она не забыла положить в карету дополнительно целую батарею полных бутылок.
Татьянин день был очень морозным. Студенты, сидевшие верхом на лошадях, поверх своих шапок надели еще башлыки. В странно очумелом виде переполненная карета понеслась по центральным улицам Москвы.
КУЧЕРА УЛОЖИЛИ
Когда студенты ехали, прохожие (чаще женщины и простолюдины) останавливались на тротуарах и по-русски, с поклоном, осеняли себя крестным знамением. Они думали, что это везут какую-то чудотворную икону.
Вот студенты подъехали к ресторану «Эрмитаж» на Трубной площади. У входа оказалось очень много народу. Внутрь уже никого не пускали. Среди клиентов, что толпились у дверей ресторана, нашлись такие, которые додумались откуда-то натащить бочек, старых столов и много табуретов. Тут же, на улице, было устроено а-ля «летнее» отделение «Эрмитажа». И это несмотря на сильнейший мороз!
Когда к филиалу ресторана подъехала странная карета с пьяными студентами, на всей Трубной площади поднялся галдеж. Многим посетителям «летнего Эрмитажа» захотелось непременно покататься со студентами в карете оригинального выезда. Нашлись и те, что стали «ради праздника» напаивать нанятого кучера колымаги. И им, в конце концов, это удалось: возница был доведен до такого состояния, что вылез со своего сиденья прочь и... устроился отсыпаться на обочине дороги, совсем позабыв о своей работе. Поэтому на козлах, где до того сидел кучер, быстренько устроилось несколько добровольцев-студентов, желавших «лихо порулить». Они взяли в руки вожжи, и карета тронулась по направлению к Тверской улице. Теперь в колымагу набилось столько пассажиров, что о холоде вовсе не думалось: до того жарко в ней было!
ПАЛЬЦЫ САМИ ВЫЛЕЗАЛИ ИЗ ВАРЕЖЕК
Вдруг при подъезде к Садовой в карете что-то хрустнуло. Кто-то из сидевших внутри закричал. Компания остановилась посреди улицы.
Оказалось, не в меру перегруженная древняя карета не выдержала принятой на борт тяжести. Дно колымаги вывалилось, и потому ноги пассажиров очутились на снегу.
После первых минут переполоха студенты нашли, что их путевое приключение приняло весьма оригинальный характер. Они решили проделать остаток дороги до самого «Яра» у Петровского парка пешком, не выходя за борт кареты.
Тот каркас, что остался от колымаги, подобно раме детской песочницы, медленно двинулся в путь, увлекая внутри себя пешеходов-студентов, а за его бортами — зевак и новых зрителей. Причем прохожие, не заставшие аварии и самого начала шествия лихих студентов, с недоумением смотрели на чудной новый способ передвижения по городу. Они пальцами показывали друг другу на десятки отшагивавших ног, которые торчали в том месте, где полагалось быть дну кареты.
Весь свой маршрут студенты могли бы пройти благополучно и ко всеобщему удовольствию. Но увы!
БЕГИ, ПОКА МОЛОДОЙ!
Уникальный транспорт выехал, или, вернее сказать, вышел с Тверской улицы на Санкт-Петербургское шоссе. А вот здесь другие участники привычного дорожного движения — лихачи и ямщики — как будто сговорившись, по пьяному ли делу или намеренно подшучивая, со свистом и гиканьем стали погонять своих лошадей. То есть они вовлекали в быстрое движение и студенческий «бездонный» экипаж. Замысел сторонних возниц быстро реализовался. В результате лошади приняли их команду, и занятная карета со всем своим содержимым внутри рамы помчалась.
Сколько ни кричали несчастные пассажиры, которым пришлось во всю прыть бежать внутри бортов, сколько ни умоляли они уличных кучеров пощадить их и приостановиться — те и в ус себе не дули. Они еще усерднее подгоняли уже не только своих лошадей, но и тех, что тянули студенческую повозку.
Однако, как часто бывает в жизни, помогло счастливое обстоятельство. Расчетливый коммерсант, хозяин экипажа, запряг в свою отработавшую за долгие годы «на все сто» древнюю карету таких же древних лошадок. Те животные не особенно любили, да и не могли бежать резво, быстрым темпом. Иначе бы несдобровать всем пассажирам, которым пришлось своеобразной рысью добираться вплоть до самого «Яра».
Яркая и уникальная прогулка закончилась у загородного ресторана. Здесь было замечено, что весь хмель из голов невольных спортсменов куда-то напрочь выветрился.
Но вот что удивительно: приключение не помешало никому из «друзей Татьяны» после краткого отдыха-передышки опять приняться за широкое и отчаянное празднование уже вечера и ночи чудесного морозного дня.
Татьяна, милая Татьяна! Но это автор — не про себя. Впрочем, почему не приобщиться к московским чудесам?
(с) Татьяна Бирюкова