Женщина, намного опередившая свое время, нарушив мужскую монополию на занятия большой наукой. Софья Ковалевская - гений математики, писатель, первый университетский профессор в юбке. Она не считала себя феминисткой, однако сделала для равноправия полов гораздо больше, чем шумные девицы, размахивавшие плакатами на митингах.
Наверное, самое верное слово, которым можно определить натуру первой в мире женщины - профессора математики Софьи Васильевны Ковалевской (1850-1891), - «передовая». Она всегда и во всем хотела быть первой. И становилась первой! Мало кому для этого пришлось преодолеть столько препятствий. Мало кто так осознавал, чего хочет. Мало кто так понимал время, в котором жил. Мало кто так опередил свою эпоху.
Странная девочка
Почтенный генерал Василий Корвин-Круковский блаженствовал в окружении любимых женщин - жены, которая была намного моложе его, и двух девочек: старшей - Анны и младшей - Софьи. Молодую свою супругу он воспринимал как еще одну дочь и относился к ней по-отечески. Глава семейства мечтал о том, как его дочки в прелестных белых платьицах однажды закружатся в мазурке с достойными кавалерами. А там и до свадеб недалеко.
Но дочки приносили одни разочарования. Сначала Аннушка увлеклась литературными упражнениями - ее рассказы хвалили. Пока генерал думал о том, подходит ли женщине поприще литератора, открылось такое увлечение Сонечки, что хоть стой, хоть падай. Увлеклась бы хоть той же литературой или музыкой... Но девочка оказалась просто каким-то фанатиком точных и естественных наук. Еще в раннем детстве, вместо того чтобы играть в куклы, она в уме вычисляла арифметические примеры. Дальше - хуже: стала насквозь решать учебники по математике. А потом и вовсе заявила папаше, что намерена посвятить себя математике, физике и химии. Василий Корвин-Круковский решил: наверное, так наказал его Бог за то, что Соня родилась вместо желанного сына и из-за этого родители обращались с девочкой холодновато.
Но это были еще цветочки! Один из друзей семьи, профессор физики, внезапно обнаружил, что девочка самостоятельно вывела несколько тригонометрических теорем, и назвал Соню новым Паскалем... Пришлось нанять для дочери частного учителя математики. Однако и этого ей показалось мало. Непокорная дочь стала брать уроки математического анализа у лучших педагогов - как в Петербурге, так и за границей. И на этом не остановилась! Когда дочь заявила родителям, что желает получить высшее образование, почтенный генерал понял: его терпению пришел конец.
В те времена в российские университеты женщин не принимали. Чтобы получить высшее образование, гражданка России должна была стать студенткой одного из европейских вузов. Но разрешение на это ей мог дать только мужчина - отец или муж. Корвин-Круковский взбунтовался: больше он Сонины выходки терпеть не намерен!
И дочь-бунтарка решила уйти из родительского дома. Впрочем, в то время подобным поступкам никто не удивлялся. Девочки из состоятельных, почтенных семейств рвали со своим окружением и подавались в так называемые нигилистки - «отрицательницы» традиционных ценностей патриархального общества. Российские столицы уже навидались этих коротко стриженых барышень в закрытых платьях (никаких рюшечек-финтифлюшечек для привлечения мужского внимания!), в простых очках и с папиросками. Чтобы освободиться от семейного гнета, они по взаимной договоренности вступали в фиктивные браки с такими же юношами-идеалистами. А там - воля, свобода от деспотичных отцов.
Ковалевскую, наверное, нельзя было в полной мере отнести к нигилисткам. Она разве что отрезала свои длинные вьющиеся волосы. Да и то только потому, что они ей мешали. Софья была слишком умна, слишком широко смотрела на мир, чтобы примкнуть к какому-нибудь ограниченному социальному движению. От всех идей и людей, ею встреченных, она брала самое лучшее, самое ценное - то, что помогало ей приносить пользу обществу. Однако отец был уверен в том, что Софья - именно нигилистка! Он не понимал: дочь его просто хотела быть счастлива, как сказали бы сегодня, и дома, и на работе.
Недолгое счастье
Вскоре нашелся благородный юноша - его звали Владимир Ковалевский, - который предложил Софье руку и сердце. Они поженились в 1868 году и практически сразу же уехали за границу. В Гейдельбергском университете женщин не допускали на лекции. Но великий математик Вейерштрасс, впечатленный дарованием русской студентки, стал заниматься с ней лично дифференциальным и интегральным исчислением. Постепенно брак Ковалевских перестал быть фиктивным - за это Софью осудили нигилистки. Но ей было все равно. В следующие годы судьба нанесла первой российской женщине-мате-матику такой удар, от которого какая-нибудь другая ее современница вряд ли оправилась бы.
Владимир Онуфриевич Ковалевский на деньги, полученные женой в приданое, начал свое дело: настроил доходных домов. Но талантливый палеонтолог оказался бездарным домовладельцем. Вскоре он растратил почти все средства, влез в долги. Это был милый, добрый человек, по натуре своей идеалист, а по складу ума - университетский профессор, а не купец.
В 1883 году он, преданный партнером и запутавшийся в долгах, покончил с собой. Ковалевская осталась без копейки денег (все ее средства ушли на покрытие долгов мужа) и с пятилетней дочерью Софьей на руках.
В 1874 году в Германии по совокупности работ в области интегрального и дифференциального исчисления ей присвоили степень доктора наук - на пол Софьи никто на Западе внимания больше не обращал. А в России ей всего лишь предложили место преподавательницы арифметики в начальных классах. Ковалевская с грустной иронией отказалась, сославшись на то, что она-де не сильна в таблице умножения.
Она не жаловалась, как сделала бы любая другая ее современница, нищая вдова с ребенком на руках. Софья Васильевна решила проблемы по-феминистски. Она поняла: на жизнь надо заработать самой.
«Пожизненный» профессор
Взяв дочь, Ковалевская уехала в Швецию. Там ей предложили место в Стокгольмском университете. Но при условии, что лекции она будет читать на шведском языке. За год Софья Васильевна изучила наречие этой северной страны. Так что занятия по высшей математике «профессор Соня», как называли ее шведские друзья, с 1884 года вела на шведском. На нее буквально посыпались награды и премии, которыми западный мир отметил научные работы математика.
Ковалевская при этом не теряла надежды вернуться в Россию, чтобы приносить пользу родной стране. Она хотела занять заслуженное место в Российской академии наук. Но там ее встретили холодно, заявив: пребывание женщин на заседаниях ученых мужей «не в обычаях академии». Кому сегодня ведомы имена жрецов науки, выгнавших Софью Васильевну со своего собрания? Зато в Швеции ей присвоили должность «пожизненного» профессора.
А потом она внезапно встретила новую любовь - несмотря на общее мнение, что к сорока годам женщине уже не пристало думать о сердечных делах. Максим Максимович Ковалевский (по одним данным, дальний родственник, по другим - однофамилец Владимира Онуфриевича) стал ее новым избранником. Ковалевский также преподавал в Стокгольме, правда, не математику, а социологию. Он восхищался Софьей, называя ее «воплощением действенного феминизма».
Но и эти отношения не были простыми: Максиму Максимовичу претило быть «вторым номером» при всемирно известной спутнице. Когда дело дошло до разговоров о браке, он дал понять Софье, что больше желал бы видеть ее дома, чем на университетской кафедре или с пером в руке. Это было страшным ударом для Ковалевской. Ведь она теперь увлекалась не только математикой, но и литературой. Ее «Воспоминания» и повесть «Нигилистка» были восторженно приняты читателями...
Она уехала из Ниццы, где отдыхала с Максимом, с мыслями о том, как прийти с соглашению с любимым. На обратном пути Софья Васильевна простудилась. Обычная простуда спровоцировала обострение сердечного заболевания...
Мечты Ковалевского сбылись самым печальным образом: она теперь была дома. Полгода Софья не вставала с постели - время тянулось бесконечно. Она умерла в феврале 1891-го, в возрасте 41 года. Последние слова ее были: «Как много счастья...»
Ее дочь, Софья Владимировна, прожила долгую жизнь. По специальности была врачом. Но много времени и сил отдала увековечиванию памяти своей великой матери.
(с) Мария Соколовская