Академик Петр Симон Паллас, дважды посетивший Астрахань в конце XVIII века, среди прочего отмечал безудержный рост цен на древесину: за шесть лет в 3-4 раза в зависимости от сортности. Ученый обратил внимание и на основную причину вздорожания - отнюдь не бурное развитие города, а «корыстные спекуляции... некоторых влиятельных людей». Возможно, чтобы обойти «скрытую монополию» и был придуман изящный и дешевый способ перевозки леса - беляна.
На постройку этого циклопического плоскодонного транспорта уходило свыше 400 сосновых и еловых бревен. Собирали все это без единого гвоздя, не проконопачивали и не смолили. Потому и называлось судно беляной. В длину такая барка могла достигать 90 метров, в ширину - 17, а грузоподъемность ее составляла до 13 тысяч тонн! Груз - тесаные бревна или брусья -укладывался поверх барки в виде огромной перевернутой пирамиды так, чтобы концы нависали над бортами, порой на три метра, не касаясь их. Брус лежал с пролетами, чтобы лес проветривался, а прислуга (команда) могла переходить с борта на борт. Все сооружение для прочности обвязывалось мочальными и пеньковыми канатами - их требовалось 18 тонн. Наверху стояла пара избушек-караулочек, а между ними - перекинут мостик с будочкой для лоцмана. Управлялся этот «супертанкер» XIX столетия прислугой в 40 человек и более, рулевым бревном на носу и тяжелой волокушей на корме, обычно в виде чугунного шара. Шар скатывался в глубокие места, удерживая всю махину в фарватере и притормаживая ее.
В половодье беляны, сложенные по зиме на Ветлуге, Каме и других реках с лесистыми берегами, выходили на Волгу и величественно шли вниз до степных Царицына и Астрахани, где их разбирали, в том числе сам корпус. Караулочки продавались как готовые избы. От плотов беляны отличались ходкостью, маневренностью, не теряли лес в виде опасных топляков. Одно было плохо: горели как свечки. Александр Куприн в рассказе «Царицынское пожарище» (1901 год) описал, как от вспыхнувшей беляны сгорело 30 других судов, 4 лесозавода и множество других строений, и «такая сила была у огня, что в городе стало светло, как днем».
(с) Андрей Боцманов