Андрей Савельев о том, как перестать беспокоиться и полюбить свою лысину.
В Нью-Йорке я был первый раз. На улицах все плакали. Сначала я решил, что это мне кажется из-за недосыпа и смены часовых поясов. Но нет: люди плакали и обнимались, обнимались и плакали. «Выглядит очень по-американски!» - подумал я и решил узнать, в чем дело, у черной женщины, которая с ревом обхватила столб. Видимо, ей не нашлось пары. Когда она увидела меня, ее руки приглашающе распахнулись. Женщина прижала мою голову к своей мокрой от слез шее: «Его больше нет с нами! Мы убили его!!» Она всхлипывала и не давала мне вырваться. «Кого нет?» - спросил я у мокрой шеи. «Майкла!» Это был день, когда умер Майкл Джексон. Из такси, кафе и ресторанов играли Human Nature, You Are Not Alone, Thiiller, город и страна бились в истерике. «Жалко его! - черная мамба не выпускала меня. - Он ведь был совсем лысый, совсем!» И захлебнулась слезами: «Абсо-лю-ю-ю-ютли-и-и бо-о-о-о-олд». Неделю первые полосы газет были только о Майкле. Факт того, что поп-король был лысым и носил парики, смаковался с особым чувством. Из магазинов смели все диски Джексона и старый винил с его песнями, на каждом углу продавались майки с его лучезарными портретами, а около Центрального парка на раскладном столике лежали значки по десять долларов. Все покупали по паре: один значок - Майкл с волосами, другой - он же без волос.