Книжные новинки ноября

Екатерина Казакова, Алёна Харитонова. Жнецы страданий

Ночь опасна, это время Ходящих: оборотней, кровососов, непогребённых покойников. Оградить от них людской род способны только Осенённые, люди, что наделены особым Даром. Каждую весну наставники Осенённых объезжают города и веси в поисках тех, кто имеет магические способности, годные для оттачивания в стенах Цитадели. На сей раз в числе новичков оказались чуть-чуть не дождавшаяся сватов Лесана, ученица знахарки Айлиша и хлебопёк Тамир...

Цитадель - не Хогвартс, и обучают здесь вовсе не светлых волшебников. Тяжёлые тренировки, телесные наказания, отсутствие развлечений - всё направлено на то, чтобы вырастить хладнокровных убийц, не ведающих человеческих слабостей, готовых навеки упокоить даже близкого друга или родича, ставшего Ходящим.

Однако в романе, вопреки ожиданиям, не найти кровавых поединков с нечистью а-ля «Блэйд». В фокусе внимания - трансформация главных героев, их весьма правдоподобно описанное преображение из наивных сельских детей в уверенных в себе бойцов. Нет здесь и чёткого разделения на «плохих» и «хороших». Ходящие, поначалу воспринимаемые как абсолютное, нечеловеческое Зло, на поверку оказываются довольно разнородными, - и Осенённые, которые уничтожают нечисть без разбора и жалости, уже не кажутся абсолютно правыми.

У каждого здесь своя правда. Герои не раз сталкиваются со сложным моральным выбором, конфликтом между долгом и собственным разумением. Роман весьма реалистичен и в описаниях - как в скупых, но ёмких изображениях локаций и персонажей, так и в натуралистичных эпизодах, происходящих в местном аналоге анатомического театра.

Если переводишь, делай это гениально!

Голос Леонида Володарского в России знаком, наверное, всем, у кого был видеомагнитофон. Были времена, когда этим голосом говорили абсолютно все известные персонажи - от Терминатора до Белоснежки. На счету у Леонида - переводы более пяти тысяч фильмов, множества художественных романов и компьютерных игр. Володарский в совершенстве владеет четырьмя языками и уже тридцать лет занимается переводом. О профессии переводчика мы и решили поговорить с этим легендарным человеком - а также, конечно, о кино и фантастике.

Мир BioShock Infinite

Парящий мегаполис Колумбия, который был призван стать воплощением американской мечты, по праву может считаться одним из самых запоминающихся фантастических городов, созданных разработчиками игр. Альбом «Мир BioShock Infinite» предлагает нам узнать, как рождался сам город, а также образы населяющих его людей, монстров и, конечно, главных героев игры.

Петербургское издательство «Комильфо» до недавнего времени занималось выпуском преимущественно необычных авторских комиксов вроде «The Arrival. Прибытие» и развлекательных книг с картинками наподобие «Бабушки Смерти». Однако в нынешнем году оно взялось и за более мейнстримные проекты. Первыми ласточками стали серия комиксов о похождениях Черепашек-ниндзя и артбук по одной из лучших игр 2013 года - BioShock Infinite.

Такое звание эта игра завоевала благодаря обширному перечню достоинств, не последними из которых были неповторимый мир и яркие главные герои. Само собой, прежде чем в игре появились Колумбия, Букер, Элизабет и Соловей, их образы не раз менялись - подчас кардинально. Благодаря «Миру BioShock Infinite» мы можем заглянуть за кулисы и увидеть, как это происходило.

Песни Умирающей Земли

На Западе Джек Вэнс считается культовым автором, чьё влияние на судьбы американской фантастики было ничуть не меньшим, чем у Хайнлайна или Азимова. Одним из глобальных вкладов Вэнса в жанр стала «Умирающая Земля» — роман и одноимённый цикл, чьё название подарило имя целому направлению фантастики. И когда в 2009 году Джордж Мартин и Гарднер Дозуа решили собрать в честь Джека Вэнса антологию малой прозы, то выбор пал именно на вселенную «Умирающей Земли»...

Сначала стоит напомнить, о чём писал Вэнс. Мир Умирающей Земли - это эпоха заката человечества. Науку заменила магия (или наука стала магией вопрос остаётся открытым), на развалинах некогда великих цивилизаций обычные люди доживают свой век, вернувшись в аналог средневековья. Планету заполонили странные существа — от каннибалов-деоданов до человечков-твк, летающих на стрекозах и готовых работать за крупицу соли. В небесах парят крылатые разумные хищники пельграны, а демоны Верхнего и Нижнего миров готовы откликнуться на зов любого волшебника (ну и убить его при случае, конечно). Мир Умирающей Земли - это эпоха чародеев, чьим приключениям Вэнс посвятил множество страниц. А ещё книга цикла пропитаны тонким авторским юмором, который не так-то просто повторить, и атмосферой «конца времён». Но не мрачной, нет. Не ощущением безнадёжной гибели вселенной, а светлой лёгкой грустью, что мир уже никогда не станет прежним. И всё это решились воспроизвести в своих текстах авторы антологии-трибьюта. «Нереально!» - скажет поклонник творчества Вэнса и... ошибётся.

Среди двадцати двух авторов антологии, многие из которых - писатели первого эшелона американской фантастики, многие сумели так или иначе передать очарование Умирающей Земли. Хотя и не все. Причём оказалось, что «звёздность» автора никак не влияет на качество его рассказа. Скажем, от истории Нила Геймана «Блокиратор любопытства», завершающей книгу, остаётся ощущение, что она написана на коленке за два часа перед отправкой составителю. Она скучна, вторична и лишь косвенно связана с описываемым миром. А действие рассказа Элизабет Мун «Случай в Усквоске» может происходить где угодно -специфики Умирающей Земли здесь нет.

Виктор Пелевин. Любовь к трём цукербринам

Мир несправедлив — это замечал каждый, кто хоть раз задумывался о подобных материях. И всё же, вероятно, у него есть цель и смысл — это тоже многим приходило в голову. Ясновидец Киклоп, главный герой нового романа Виктора Пелевина, знает точно: цель и смысл — есть. Более того, именно от его, Киклопова, усердия зависит, будет ли цель достигнута или мир схлопнется с печальным всхлипом.

Есть старинная русская забава - пить водку с медведем и палить по матрёшкам, наигрывая на балалайке... Ой, я не о том. Старинная русская забава - раз в год ругать новую книгу Пелевина. За вульгарность и безвкусие, за однообразие и предсказуемость, за недостаточную остроту и глумление над святынями, за щедро рассыпанные по тексту грамматические и стилистические ошибки. С последним, похоже, согласны и издатели: в выходных данных «Любви к трём цукербринам» наконец-то упомянут литературный редактор, хотя предыдущие книги Виктора Олеговича выходили «в авторской редакции». Да и прочие претензии не лишены оснований.

Тем не менее Пелевина продолжают читать. Ради чётко отмеренной дозы скепсиса — это отличное противоядие от пафоса, пропитывающего нашу жизнь. Ради выразительных метафор и едких афоризмов. Иногда даже ради метафизических откровений - хотя мудрость веков у него в последние годы сводится к самоповторам. Впрочем, в новом романе появилось кое-что новое: Пелевин не ограничился привычными буддистскими мантрами и обратился к гностическому оправданию зла. «Мир существовал во времени. Время подразумевало изменения. А изменения подразумевали «лучше» и «хуже». Так появилось хорошее и плохое, и чем сложнее становился мир, тем труднее было предсказать их чередование». Иными словами, Демиург в очередной раз сотворил «материю, отягощённую злом» — смотри эпиграф к известной книге братьев Стругацких.

Грег Иган. Отчаяние

В 2055 году мир вплотную подойдёт к решению ключевой загадки мироздания - формулировке ТВ (теории всего), которая описывает все известные фундаментальные взаимодействия: сильное, слабое, гравитационное и электромагнитное. Но, увы, научные успехи не отменяют житейских проблем: непонимания между близкими людьми, зависти, нетерпимости, злобы...

«Отчаяние» - всего-то второй из вышедших на русском романов Грега Игана. И если зазор между публикацией «Карантина» на английском и на русском составлял пять лет, то «Отчаяние» шло к отечественному читателю почти два десятилетия. Для научной фантастики это серьёзный срок: есть немалый риск попросту устареть, превратиться в этакое милое ретро, которое будет интересно лишь узкому кругу фанатов.

К счастью, опасения эти в случае с «Отчаянием» не оправдываются. Если роман и способен чем-то отпугнуть читателя, то разве что отсылкой к теоретической физике. Не всякому близок поиск «теории всего», те же, кто интересуется подобными вещами, скорее снимут с полки нон-фикшн Стивена Хокинга или Брайана Грина.

Но «Отчаяние» не научный трактат. В спорах о том, что важнее в НФ — «оригинальная идея» или всё же художественная составляющая, — смысла мало. Важно и то, и другое, - и Грег Иган в этом романе ухитряется выдерживать баланс.

Главный герой «Отчаяния» - Эндрю Уорт, журналист новой эпохи, который после вполне заурядной (для своего времени) операции становится этакой ходячей камерой. Всё, что он видит и слышит, фиксируется на вживлённый в его брюшную полость компьютер - стоит лишь отдать команду. После работы над сложным документальным фильмом и разрыва с девушкой Эндрю берёт себе задание попроще, хотя в теме он не разбирается.

Мишель Фейбер. Под кожей

По дорогам Шотландии колесит в машине одинокая женщина. Очень странная, к слову сказать: она охотно берётся подвезти автостопщиков, однако прежде осматривает их, даже специально делает для этого несколько поездок туда-сюда. Ей нужны мощные, крупные мужчины. С которыми она раз за разом заводит беседу об их житье-бытье...

Литературоведы и критики любят порассуждать, существует ли фантастическое гетто. Каждый при этом понимает под «гетто» что-то своё, не говоря уж о «фантастике». Самый надёжный критерий, самая честная проверка - практикой. Открываешь «Кысь» Татьяны Толстой или «Слепоту» Жозе Сарамаго и сразу понимаешь: вроде и фантастика, а всё-таки нет. всё сделано по другим законам, написано для читателя с другими исходными ожиданиями. То же можно сказать и о дебютном романе Мишеля Фейбера «Под кожей»: метод использован фантастический, но к «жанровой» литературе книга имеет- мало отношения.

Представьте, что за тот же сюжет взялись бы Саймак, Кинг или Питер Уоттс Дано: молодая женщина с внушительной грудью подбирает автостопщиков, оценивает их (соблазняя своим декольте), затем - если испытуемый проходит проверку нажимает некий рычажок, впрыскивает в ягодицы мужчин жидкость, которая их вырубает... Дальше ждёшь или сурового кинговского триллера, или приключенческого романа о борьбе против гнусных вторженцев, или хотя бы попыток наладить контакт с принципиально иным, чуждым нам разумом. Даже не надейтесь! У Фейбера не будет ни триллера, ни приключений, ни НФ-изысков.

Терри Пратчетт. Дело табак

Каждый имеет право на отпуск, даже такой трудоголик, как сэр Сэмюэль Ваймс. Подумать только: чуть ли не в приказном порядке доблестного командора отправляют в родовое имение его супруги — вместе с семьёй. Впрочем, у патриция Витинари свои резоны: если он и спровадил одного из лучших сынов Анк-Морпорка прочь из города, то не только приятно проведённых дней ради, но и пользы для. Словом, среди всех этих буколических малиновок, осин и коровьих лепёшек Ваймсу очень даже не помешает латунный кастет в кармане...

Из всех фэнтезийных циклов истории о Плоском мире уникальны уже хотя бы потому, что читать их можно в любом порядке. Разумеется, время от времени там появляются отсылки к прежним событиям, но всё существенное для данной конкретной книги Терри Пратчетт всегда разъясняет в ней же, причём без излишнего занудства. Это вам не «Песнь льда и пламени» и не «Малазанская Книга Павших», где, если не читал первые тома, будешь чувствовать себя новичком на корпоративной вечеринке.

«Дело табак» в этом смысле типичный прат-четтовский роман, полноценная завершённая история. Из подцикла о Городской Страже она выделяется прежде всего необычными декорациями и некоторой камерностью: действие в основном происходит в деревне да на реке, а доблестные стражники, за вычетом нескольких эпизодов, и вовсе не появляются. Это уже не пародия на полицейский детектив, как первые тома подцикла, и даже, в общем-то, не попытка сочинить нечто вроде оммажа Агате Кристи.

Вообще, детектива как такового здесь нет. События, которые происходили и происходят вокруг Овнец-Холла и земель, принадлежащих Ваймсу и Сибилле, для читателя ничего таинственного не представляют. Интрига, впрочем, и не строится на поисках преступников - скорее на том, как будет вести себя Ваймс в некомфортных для него условиях.